бы, а чего он хотел. – Ее дочь не заметила иронии, очевидной даже Лейле. – Пусть Ади скажет спасибо, что туда не пришел этот викинг с дубинкой и все вокруг не раздолбал. Мог бы и череп художника размозжить, тоже акт творчества. – Эмили похихикивала, в отличие от мамы, вульгарно.
Кармелита молчала. Лейла видела, что той не по себе, и переживала за былую приятельницу, пусть та всеми силами и пыталась изобразить, что они незнакомы. А вот сама Лейла с трудом сдерживалась, чтобы не высказаться. Она больше года жила в Лондоне и этот почти родной город с его геями и художниками знала отлично. Хотя прошло уже несколько лет, да и тогда она больше времени проводила в командировках, но в реальности Лондона и воспоминаний о нем не сомневалась.
– Согласна, это могло стать падением в лучах прожекторов. Страшно представить, что сделали бы с Ади в подворотнях Лондона, не будь он мировой знаменитостью. Понятное дело, в этой части света его просто оштрафовали бы и проводили в долговую тюрьму, но вот там… – мягко поддакнула дочери Этани. – Легко отделался, да еще и собрал заголовки в мировой прессе. В этом он, бесспорно, мастер. – Она подмигнула Лейле.
– Австрия даже выразила протест тогда и выслала английского атташе по культуре. И те в ответ, само собой. Такая шумиха была вокруг этой выставки, помните? – ответил за нее Даниэль.
– Стоп, стоп. Вейт, подождите-ка. – Лейла все же вклинилась в разговор. – То есть вы хотите сказать, что в Англии тема геев, лайк … табуирована? И что поднялся шум и международный скандал из-за какой-то там картины целующихся мужчин?
– Разумеется, ты будто не читаешь утренних газет… – пожилая британка недоуменно смотрела на Лейлу, – или не работаешь с ними? – замолчала. – Э-э-м-м, да… – и тут же, сглаживая неловкость, добавила ласково: – Правда-правда, даже если позабыть о коммунистах, то есть социалистах, он этим … этой своей акцией обесценивает саму идею свободы. – На миг она сощурилась.
– Окей. Ну а как же сэр Элтон Джон? – не унималась Лейла.
– Это довольно затертый аргумент, юная леди. Элтон Джон – человек с большим именем, но если бы он не эмигрировал в свое время в Финляндию, поближе к России, то никогда не делал бы песен и танцев из своих, кхм, наклонностей. И ценим мы его не за это, – ответила Этани примирительно. – Да и какой он сэр?
– Ну, как какой … лайк … королева сделала его рыцарем, – опешила Лейла. Молчать бы теперь, медитируя на пузыри в бокале.
– У нашей Лейлочки стало просыпаться чувство юмора. – Этани окинула взглядом всех в комнате.
Гости непринужденно рассмеялись, и это разрядило атмосферу. Только Кармелита посмеивалась нервно, а Лейла и вовсе натянуто улыбалась.
– Моя дорогая, вы стали бы находкой для пресс-службы Форин-офиса, – прозвучал теплый голос Даниэля, – или как они там теперь называются, Бюро по международным делам? Им как раз нелегко сейчас с этими запросами про геев в Шотландии. Да и Ади подлил в свое время масла в огонь.
Лейла непонимающе смотрела
