открываю глаза в ущелье, зажатом между скал, и в лицо сразу бьёт холодный ветер, бросая крупные хлопья снега. Небо над головой покрыто мрачными тучами. Вдалеке над горными пиками грохочет гром. По словам Феррона, ближайшая деревня недалеко. Была. Сотни лет назад…
Держась поближе к скалам, чтобы укрыться от ветра, я двигаюсь по заметённой дороге. Неровные каменные плиты выбиваются на поверхность из-под снега. Расчистив часть дороги Оплетающим Побегом, я вижу, что от неё мало что осталось.
До деревни добираюсь под вечер. Она обнесена каменным забором, но ворота сломаны. Одна створка поскрипывает на ветру, а вторая валяется, заметённая снегом, расколотая на несколько частей.
Такая картина не внушает оптимизма.
Бесшумно ступаю внутрь и замечаю, что первые дома у ворот разрушены, а рядом валяется несколько окровавленных тел. Трупы ещё свежие, но уже покрылись кровавым инеем.
При виде меня несколько человек с улицы поспешно бросаются в дома.
Глава 4
Жители деревни напуганы и не хотят общаться с чужаком. Здесь около полусотни домов, и часть из них разрушена. Единственную таверну беда тоже не обошла стороной. Я понимаю это по торчащей из снега вывеске рядом с некогда двухэтажным домом.
Мне так и не удаётся поговорить с местными. Не врываться же в их дома? Кто их так напугал? Хочется верить, что происходящее здесь не связано с сектой Восходящего Солнца… Но не стоит делать поспешных выводов, лучше убедиться во всём самолично.
Карту местности я отлично запомнил. Раз здесь никто не желает говорить со мной, не буду пока пугать людей. Уже направляюсь к выходу, когда из дома на улицу выскакивает женщина в поношенных одеждах.
– Милио! – истошно вопит она. – Стой! Не делай этого! Он и тебя утащит!
Неизвестная кутается в облезлый полушубок. Лицо измождённое, а ноги и вовсе босые. От неё прямо ко мне несётся мальчишка лет десяти, вообще без верхней одежды! У него необычные кучерявые волосы, а лицо немного смуглое.
Юнец накидывается на меня и начинает молотить кулаками.
– Верни моего папу! И маму я тебе не отдам! – в его голосе звучит бессильная злоба, но она быстро сменяется слезами.
Мальчик даже не достаёт мне до пояса.
– Малец, ты же так простудишься!
Я подхватываю его одной рукой. Он не вырывается, а лишь хлюпает носом.
Отношу его к застывшей, словно статуя, женщине.
– П-пощадите, – слова даются ей с трудом.
Я же не в своём обычном облике. Специально сменил его перед перемещением, чтобы не светить своей знаменитой физиономией. Феррон говорил, что отправляет меня далеко, но, кто знает, может, и сюда долетели вести из столицы.
– Я вас не трону, – передаю ей сына и киваю в сторону дома. – Может, поговорим внутри? Всё же на улице начинается вьюга.
– Прошу, оставьте
