словно тот был продолжением её руки. А ведь, в каком-то смысле, так оно и было. И дураку понятно: духовная магия Чары состоит в умении контролировать собственную кровь.
Горничные, полоскавшие бельё в ручье, все как один вскинули головы, привлечённые утренним представлением безрассудной чародейки. На их внимание теперь ещё претендовал и сам ректор Академии. Мастер Дорен буквально упал с неба, искристой вспышкой встав у Чары на пути. Часть высказываний было слышно плохо, но, вникнув в происходящее, Маргарита догадалась, что мастер Дорен хочет вернуть чародейку в лазарет, откуда та, по-видимому, сбежала, как только пришла в себя после инцидента с украденной тростью.
На пальце мастера Дорена блеснул перстень. В сине-фиолетовых переливах света вырос прекрасный меч. Чародей блокировал удар кровавого клинка и удерживал его одной левой. Он смотрел, как пыжится Чара, как выступают прожилки у неё на лбу и вздуваются вены на шее, а сам не наморщил даже брови:
– Твоя магия только-только восстановилась, и ты тут же взялась за старое!
– Почему вы мешаете мне?
– Почему? Да потому что ты ведешь себя, как малое дитя. Ты думаешь, что независима, думаешь, что можешь всё, но это не так! Ты сильна. Это правда. Но быть сильной недостаточно, чтобы побеждать!
– Откуда знать, что такое победа, бесчестному человеку, предателю и лицемеру вроде вас?
– Так, всё! Достаточно! Возвращайся в постель, или я снова опустошу твой элементаль! Ты этого хочешь?
Чара отступила резвым прыжком назад, прокладывая себе дорожку из крови, чтобы увеличить скорость скольжением. Но мастерство ректора было коварным, ещё более неуловимым, чем магия крови. Его меч нагнал Чару с отрывом всего в половину секунды, и никакие атакующие манёвры в виде кровавых струй, колющих острее булавок, рассекающих больнее хлыста, не могли достичь чародея. Чара больше не была способна пускать себе кровь для создания оружия. Слабая после бессознательной ночи в лазарете, она быстро истратила магический ресурс. Нити оборвались, а лезвие клинка размокло, утратив форму.
Чара пошатнулась, но устояла и даже сделала несколько приземленных прыжков. Шаг назад – и она перестала чувствовать под босой ногой твердь. Остатки её меча преобразовались в абордажный крюк, чтобы зацепиться за камень, но задать ему должный толчок сил не хватило.
Тогда-то мастер Дорен и поймал буйную чародейку. Он сковал её своей магией и остановил в воздухе.
– Наигралась? – Под подошвой сапога, смело наступающего на край стены, захрустела свежая каменная дробь. Мастер Дорен воздел меч к небу, и тот дематериализовался обратно в перстень. – Вижу, что да.
Разумеется, Чара не была готова сдаться. Об этом говорили её глаза, сузившиеся в зрачках, и пылающие гневом щеки. Попав под магическое влияние мастера Дорена, она только и могла, что глотать возражения за сомкнутыми губами, да кипятить кровь в обездвиженном теле.
Маргарита так засмотрелась на бой, что едва не вывалилась в окно.
– Как
