честных заработков, что ли? Да ща-з…
– А твои мордовороты, – сказал я, – ты что, совсем их не дрючишь?
– Они не мои. Наемники, местная контора. До войны в Аравии тусовались. Я один прилетел.
– Ясно…
– Хочешь, иди к нам. Место найдем.
– Не… я мимо.
Мимо провели кое-как одетую мадемуазель Степко, Норм бесцеремонно осмотрел ее, плевка не удостоился. Махнул рукой – в вертолет.
– Получил? Распишись.
– Ага.
По старой традиции Норм чувствительно ударил меня в грудь.
– Бывай, боец. А о предложении моем подумай. Я раньше тоже рожу кривил, а теперь понял – фигня все это. Не всю же жизнь сайгаком скакать.
Я промолчал.
С вертолетной площадки вниз вела лестница, сваренная из металлического прутка, гудящая под ногами. Я спустился вниз, чувствуя себя… ну, в общем, чувствовал я себя так, как будто мне долго плевали в лицо, а я не мог ответить. Нехорошее чувство, признаюсь…
На второй палубе – она была проложена по верху контейнеров – я увидел Галлахера, подошел, всем своим видом показывая, что надо поговорить. Галлахер быстро разобрался с проблемой, кажется, что-то не так погрузили, повернулся ко мне.
– Что, русский? Надумал насчет танкера?
– Нет. Мне о другом.
Мы отошли в сторону, англичанин сунул за губу какую-то дрянь. Перехватив мой взгляд, протянул портсигар.
– Снюс[11]. Хочешь?
– Нет, спасибо.
– Напрасно. У нас многие на него перешли. В засаде курить нельзя, сам понимаешь. Так чего хотел…
– Хотел спросить, сколько стоит контору по проводке открыть.
– Хо-хо…
– Я серьезно.
– Больших бабок это стоит, брат. И головняка – еще больше. Не советую.
– А все-таки?
Англичанин посмотрел на меня уже серьезно.
– Ну, если хочешь знать схему, то смотри сам. После того как наши заокеанские друзья напринимали законов… начинать такое дело надо с Лондона. В нашем деле есть элита, а есть чернорабочие. Если ты будешь чернорабочим, то будешь работать на почасовых подрядах, конкуренция там жуткая – много государств накрылось, много людей сейчас без работы, ставки упали до предела. А учитывая, что ты русский, у тех, кто на самом верху пищевой цепочки, будет постоянное желание тебя кидануть на деньги. Потому что ты русский, связей во Флоте Его Величества не имеешь, и вообще русских не любят.
– А если забираться на самый верх?
– На самом верху тебя никто не ждет. Тебе надо будет вступить в Международную ассоциацию операторов, штаб-квартира в Лондоне. Вступительный взнос для корпорации там – два миллиона. Ежегодный – двести. Схема устроена так хитро, что ни один подрядчик, не вступивший в МАО, сам работать не будет. МАО аккредитована Ллойдом, Ллойд определяет ставки фрахта и ставки страхования рисков угона и потопления судна. Страховые компании опираются на эти ставки, если на судне нет операторов, работающих по
Шведский жевательный табак, часто с ароматизатором.
