постепенно. И в какой-то момент вдруг осознал огромные возможности орнаментальной живописи… я осознал свой стиль, именно так его определил – сочетание реальности с орнаментом. Орнамент, просвечивающийся сквозь реальность… орнамента как такового я не вижу, но могу его чувствовать.
12. Иисус Христос – Спаситель мира. 31х26. Масло, дерево, левкас, паволока. 2018—2019.
Вся наша жизнь – это сплетение узоров. Ведь даже если присмотреться к темноте, видно, что она не темная. Она состоит из очень многих структур. Или если долго лежишь, глядя в небо, видишь какие-то плавающие пузырьки. Реальность вполне можно увидеть в орнаменте, и узор этот живой. У меня и была задача – создавать именно такой узор. Из жизни.
13. Покров Пресвятой Богородицы. 80х50. Масло, холст. 2015.
14. Материнство.180х200. Масло, холст. 2009.
Для меня картина произведение искусства. Я пишу душой, а не умом. Иногда нарисуешь, а потом понимаешь, почему все именно так.
Однако вернемся к Александру Ивановичу Рожину, признанному искусствоведу, академику, члену Президиума Российской академии художеств, главному редактору журнала «Третьяковская галерея», который дал ключевую оценку творческой деятельности Алексея Петровича Акиндинова.
Александр Иванович отмечает, что художник использует в своём творчестве орнаменты и узоры, навеянные персидскими арабесками и символами, которые наполняют его картины закодированным смыслом и содержанием. Он также отмечает в своей рецензии, что Алексея Петровича вдохновляют мировосприятия древних эллинов, философия Платона и что творческая база художника основывается на корнях накопленного художественного, философского и религиозного опыта человечества.
15. Мама. 96.5x96. Масло, холст.2000.
А. И. Рожин пишет: «У Алексея Акиндинова орнамент пронизывает всё видимое поле картины. Применение оптического смешения цвета, открытого импрессионистами, используется во многих живописных произведениях художника. Наслоение орнаментальных структур определённого цвета на орнаменты дополнительных цветов даёт ощущение трепета воздушного пространства. Происходит чудо-рождение, превращение жестких, графических орнаментов в живописную среду». Искусствовед отмечает, что своего рода предшественниками Алексея Акиндинова в составлении сотканных образов были Арчимбольдо и Филонова. Александр Иванович отмечает, что Арчимбольдо создал игровую дуальность изображённых сюжетов – составление своеобразных трансформеров – шуток, с сохранением предметности, реалистичности и узнаваемости объектов.
16. Квадриптих «Мой Нью-Йорк». 32x52. Масло, холст, золотая поталь. 2011.
17. Ожидание. 73x92.5. Масло, холст. 2001—2002.
В отличии от него, Алексей создаёт орнаментальную, общую «ткань» картины,
