к Венере!
Компьютер продолжал издавать сигналы тревоги, добавив к этому ещё и звуковую сирену. Маркус сидел в кресле, оглушённый и потерянный. Он понимал, что все эти проблемы вызваны его ошибкой. В глубине души он чувствовал, что это его первый и последний полёт в космосе.
– Если мы останемся здесь, позже нам не хватит мощности двигателей! Или нас просто изжарит радиацией! – паниковал Яковлевич, пытаясь дотянуться до ближайшей скобы на стене. Его цель была – самому запустить двигатели, используя только приближённые расчёты.
Эллена наконец приняла решение и потянула за рычаг. Корабль содрогнулся от резкого включения двигателей и, словно гигантский металлический зверь, «Харон» буквально выпрыгнул из гравитационной ловушки, устремляясь к орбите в 200 тысяч километров от Юпитера. Однако даже с этого расстояния газовый гигант всё ещё занимал большую часть обзора через иллюминаторы. Планета казалась огромной, её бесконечные вихри и бури по-прежнему завораживали взгляд.
Яковлевич, наконец, смог дотянуться до скобы и ловко начал перемещаться по мостику, хватаясь за другие скобы, пока не добрался до своего места. Он быстро восстановил гравитацию, и капитан Ли с глухим стуком рухнул на пол. К счастью, он не получил никаких серьёзных повреждений.
Корабль продолжало трясти, но уже гораздо слабее. «Харон» уходил от Юпитера, но его траектория оставалась неопределённой – требовалась перезагрузка компьютера, чем сразу занялась Эллена.
Капитан Ли уже открыл рот, чтобы устроить Маркусу разнос за его катастрофическую ошибку, когда внезапно на мостике раздался тревожный голос администратора Пушкина:
– О святые отцы! Святой Чебурашка! Что происходит?
– Мы попали в гравитационную ловушку! – рявкнул Ли, пытаясь держать ситуацию под контролем.
– Плевать мне на вашу ловушку! Что происходит в морге?! – с тревогой спросил Пушкин.
– В морге? – удивился капитан, переключая экраны на внутренние камеры. Однако радиация повредила линии связи, и изображение было размытым и искажённым.
В этот момент на мостик ворвался врач Берже, его лицо было бледным как мел.
– Мамамия! Мертвецы!
– Что мертвецы?! – сердито выкрикнул Ли.
– Они… они… они ожили! – заикаясь, выкрикнул врач.
И словно в подтверждение его слов, на экране корабельной камеры они увидели, как в морге начали открываться капсулы. Трупы медленно поднимались и вылезали наружу. Эта картина была столь ужасающей, что все на мостике замерли, лишённые дара речи. Даже капитан Ли, только что готовый взорваться от ярости, замер в оцепенении. Впереди, за пределами корабля, всё ещё нависал величественный Юпитер, а внутри «Харона» разворачивался настоящий кошмар.
Когда механиков накрыла тряска, они находились недалеко от морга, где занимались обычной проверкой
