style="font-size:15px;"> Тем временем капитан Ли оставил парня дежурить на мостике и сам отправился отдыхать. Вскоре рядом с Маркусом оказался один из братьев-механиков, который начал говорить с жутким акцентом, что делало его речь почти непонятной. Маркус с трудом понял, что тот пытался спросить, как продвигается работа, и был рад, когда его заменил первый пилот Иван Яковлевич.
Иван молча сел за пульт управления, не удостоив Маркуса даже приветствием. Он явно не считал нужным общаться с молодым пилотом, который только что начал свой путь в космосе. Несмотря на это, Маркус чувствовал, что этот холод был частью строго иерархического порядка на корабле, где каждый должен был заслужить уважение через свои действия, а не слова.
В автоматическом режиме «Харон» летел по гиперболе в направлении Юпитера. Управлять кораблём в этот момент было почти нечем, но присутствие пилота на мостике оставалось обязательным. Маркус оставил Ивана следить за процессом и отправился в свою каюту.
Его каюта была маленькой, но уютной. На стене висела фотография его отца, героя Военно-Космических Сил Федерации. Маркус смотрел на изображение, чувствуя, как гордость и тревога смешиваются в его душе. Он всегда стремился быть похожим на отца, но теперь, когда находился в космосе, он впервые почувствовал груз ответственности, который сопровождал эту мечту.
Лёжа на койке, Маркус пытался заснуть, но образы мертвых не покидали его. Лицо Габриэллы Вольф снова и снова вставало перед глазами. Она была молода и полна жизни, пока кто-то не оборвал её путь. Как и другие тела на борту, она была лишь одной из многих, но именно её судьба тронула юношу глубже всех.
Не в силах справиться с тревогой, Маркус открыл аптечку, достал капсулу снотворного и проглотил таблетку. Через несколько минут сон накрыл его, но даже во сне он видел мёртвые лица и холодные капсулы, которые загружал на борт «Харона».
Корабль «Харон», выпущенный из хватки земной гравитации, скользил сквозь космическое пространство с ощущением безмолвного величия. Его двигатели работали ровно, с лёгким гулом, едва различимым на фоне абсолютной тишины, царившей за бортом. Звёзды, кажущиеся неподвижными, медленно проплывали мимо, как далёкие маяки, рассыпанные по бескрайним просторам вселенной.
Луна, серебристо-серая и безмолвная, вскоре появилась на фоне чёрного, как уголь, неба. Её поверхность, испещрённая кратерами и бороздами, отбрасывала мягкий свет, который отражался от корпуса «Харона». Корабль величественно пронёсся мимо естественного спутника Земли, огибая его по широкой дуге. Сквозь прозрачные экраны на мостике и в иллюминаторы виднелись величественные лунные горы и глубокие кратеры, а в темных впадинах мерцали отблески далёких звёзд.
Время словно остановилось, когда «Харон» пролетал на расстоянии нескольких тысяч километров от Луны. Космос был бесконечно пуст и, казалось, безразличен к тому, что корабль с человеческим грузом в своих отсеках направлялся к далёким рубежам Солнечной
