идеей соорудить собственную систему освещения.
7. Свет в окне
Мастерская отца постепенно заполнялась медной проволокой, эбонитовыми банками с кислотой и дорогими электрическими лампами, деньги на которые у Ферди были – он тратил на своё увлечение всё, что зарабатывал. Отец был крайне недоволен – лампочки стоили целого состояния. К тому же он не видел какого-либо смысла в опытах сына, считая их детским баловством.
Шёл 1890 год. Однажды, Антон Порше возвращался домой после тяжёлого трудового дня. Работать пришлось ночь напролёт, выполняя заказ городской управы. Летний день клонился к закату. Улицы городка погрузились в сумеречную мглу…
Неожиданно для себя самого Антон Порше остановился и, в буквальном смысле, остолбенел. Его скромный дом превратился… в храм! Крыльцо было охвачено волшебным сиянием. Окно прихожей светилось. Дверь распахнулась. На пороге стоял сын Фердинанд.
– Ну как? – сказал он. – Нравится?
– Что это… такое? – произнёс отец, когда к нему вернулась способность говорить.
– Электрическое освещение. Аккумулятор, лампочки. На крыше сарая – ветряк с генератором. Сядет аккумулятор, его зарядит генератор, соединённый с ветряком, – бойко пояснял мальчик.
– Аккумулятор? Лампочки? – вяло переспросил отец. – Где это, покажи?
Сын повёл отца в дровяной сарайчик за домом, где устроил себе тайную мальчишечью мастерскую. Он показал отцу своё техническое хозяйство.
И тут произошло нечто непредсказуемое…
8. Учёба
Отец пришёл в… ярость! Он со всей силы пнул ближайшую банку. Та раскололась. Дымящаяся жидкость вылилась на его ботинок.
– Боже, отец! – закричал Фердинанд. – Это же соляная кислота! В воду, быстрей ногу в воду!
Чертыхаясь и охая, Антон Порше выбежал на улицу и засунул распадающийся на части ботинок в бочку с дождевой водой. До ноги кислота, к счастью, не добралась. Но ботинок оказался безнадёжно испорченным.
На крики отца из дома выбежала матушка. Отца она застала в нелепейшем положении – стоящим одной ногой в бочке и изрыгающим при этом чудовищно витиеватые ругательства в адрес сына…
Когда всё улеглось, матушка вызволила отца из проклятой бочки, увела в дом и напоила горячим кофе. Потом сама села за стол и, подперев голову рукой, задумчиво сказала:
– Ну, что ты ругаешься, Антон? Сынок-то у нас растёт умненький. Отдал бы ты его учиться.
– Вот ещё, – проворчал отец. – И куда я его отдам? А кто работать будет?
– Антон, ему пятнадцать лет. Ему давно пора в школу.
– Разве что в вечернюю? – ответил отец после некоторых раздумий.
Всё же «изобретение» сына поразило его в самое сердце. Что-что, а этого он от Ферди никак не ожидал…
Четыре
