дело, чего они хотят! – пропищал чей-то голос, и комната снова взорвалась смехом.
– Мне бы поесть чего, дяденька, а я… – и замолчала, не зная, что сказать.
– Кто ж тебя задарма кормить-то будет? Этак каждый хотел бы!
– А я отработаю, не беспокойтесь, дяденька! Все исполню, как скажете! – стараясь выглядеть послушной, залепетала Роза.
Комната снова заполнилась хохотом.
– А ну повернись-ка! Теперь в другую сторону! Сколько ж годков тебе?
– Восемнадцать! – не моргнув глазом, солгала Роза и удивилась, что никто не засмеялся.
– Восемнадцать, говоришь? – сказал мужик, растягивая слова, и покружил Розу на месте.
Рассмотрел ее со всех сторон, будто покупать собирался, потом одним пальцем потянул на себя блузку, выпучил глаза и заглянул за пазуху.
– Ишь ты какая… – удивился, увидев молодую девичью грудь. – А ну-ка подыми подол повыше! – серьезно, без улыбки потребовал мужик.
Роза наклонилась до самого пола, чтобы подобрать юбку и исполнить приказание.
– Оставь девку в покое! – послышался вдруг откуда-то звонкий чистый голос.
В дальнем углу сидел барин, в сюртуке и белой рубашке с галстуком.
– Пошла вон отсель! – почти шепотом, грозно прогремел голос мужика, и Роза невольно направилась к столику барина.
– Садись! Я распоряжусь, чтобы тебя в мою комнату отвели да накормили. Хозяин принесет тебе еду. Там и переночуешь. Нельзя тебе в такой поздний час одной оставаться! Не бойся! Тебя никто не обидит. А наутро посмотрим, что с тобой можно сделать, – сказал барин.
– Я не боюсь! Я что угодно для вас…, вы только скажите, что сделать надо? Все, что пожелаете!
– Ничего… Ничего не надо… – успокоил барин и улыбнулся. Улыбка его Розе показалась искренней, доброй.
Вскоре полная решимости Роза оказалась в комнате молодого барина.
– Тебя как зовут?
– Папка с мамкой Глашей звали! – придумала на ходу и без запинки выпалила Роза.
– Тебе, что ж, и вправду восемнадцать лет?
– Так папка с мамкой наказывали…
– А родители-то твои кто? Может, беглые какие? Да ты не бойся! Я тебя в обиду не дам!
– Я не боюсь! Мы никакие не беглые! Мы даже крепостными мы были, но при барине жили, к порядку я приучена. Только в доме у нас все померли. Я одна теперь. Но я послушная и работать умею!
– Послушная, говоришь…? Понятно… А ну-ка, Глашенька, снимай с себя одежду, посмотрим, сколько тебе лет на самом деле?
Роза по-детски, не стесняясь, сняла блузку, сарафан, нижнюю рубашку и, оставшись нагишом, сорвала с головы косынку, встряхнула рыжими кудрями, и это у нее получилось совсем не по-детски.
– Да-а-а… Хороша ты, Глаша! Ну, подойди-ка поближе,
