кабину. – сказал мне санитар, когда мы вошли в палату в конце коридора. – В душевой ничего трогать нельзя. Там всё автоматизировано. Автомат сам вас помоет и высушит. Из душевой не одеваясь пройдите в палату. Там ляжете на кушетку.
Когда голяков прошёл в душевую кабину и плотно закрыл стеклянную дверь, на меня со всех сторон набросились струи горячей воды с запахом шампуня или какого-то мыла.
Примерно минуту всё моё тело было покрыто мыльной пеной словно в коконе шелкопряда. Затем столько же времени чистая вода смывала с меня пену. В заключении струи горячего воздуха высушили моё тело.
Выйдя из душевой кабины, прошёл в палату и лёг голяком на кушетку, где кроме подушки и простыни больше ничего не было. В палате никого не было.
Лёг на кушетку и от нечего делать стал внимательно разглядывать палату. Вообще-то разглядывать нечего. Над головой огромные плафоны отражателей света как в цирке. На стенах плакаты органов человека. Окон в палате нет.
Не успел как следует освоиться на кушетки как в палату стали заходить парни и девушки в белых халатах. Как понял сразу, это были студенты-практиканты из медицинского института.
Они окружили кушетку со всех сторон и принялись разглядывать меня словно инопланетянина. Следом за студентами в палату вошёл пожилой мужчина с седыми волосами, выступающими из-под белой шапочки. Сразу догадался, что это тот самый профессор Левин Александр Петрович.
– Пожалуйста, обратите внимание на этот экземпляр. – снимая с меня простыни, сказал профессор, обращаясь к студентам. – Перед вами мускулатура мужчины спортивного телосложения.
Студенты практиканты внимательно слушали лекцию по анатомии моего тела. Когда профессор закончил обсуждение моей мускулатуры, студенты на практике принялись отвечать на вопросы профессора прикасаясь к частям моего тела.
Всё бы было нормально если бы практика проходила на расстоянии. Но когда студентки стали прикасаться к моим интимным местам, то меня это возбудило. Однако девчонок это нисколько не смутило. Наверно, такое часто бывает у них на практике?
– Так, молодой человек! На что обижаетесь? – любопытно, спросил профессор, разглядывая меня так поверх своих очков в золотой оправе. – Откройте рот. Высуньте язык. Покажите свои глаза.
– Меня трясёт на манеж во время работы. – принялся объяснять признаки своего заболевания.
– При виде вашего телосложения о вашем здоровье обсуждать нечего. – сказал мне профессор, когда мы остались вдвоём. – Ваша заявка на болезнь больше похожа на симуляцию заболевания. Понятно. Полная симуляция. Никаких признаков заболевания. В вашем возрасте это должно быть стыдно. Идите вы, на работу.
– Зачем мне симулировать? – удивлённо, сказал ему. – Сам с Кавказа приехал в пермский цирк ни для симуляции. Хочу сделать себе карьеру. Стать артистом цирка. Но когда выхожу на манеж, то меня там всего трясёт. Опухает все тело. Это директор цирка меня отстранил
