прежде чем убьем, – напомнил я.
– Да не волнуйся, он воскреснет и будет единственным выжившим во всем лагере. Проще простого. – Диха ухмыльнулась Лашак в ответ, и та фыркнула от смеха. – Ой, наверное, целительнице не стоило такое предлагать?
– Мы не можем быть уверены, что все так и произойдет, – прервал их я, прежде чем они успели слишком увлечься своим планом, – поэтому придется придумать что-то другое.
Локлан часто сидел молча и ел, наблюдая за нами, но сегодня откашлялся:
– Мы остались здесь, чтобы разузнать об этих Гостях, прежде чем вернемся на родину, и это очень важно, но… – Он помедлил, оглядывая внезапно притихшую группу. – При всем уважении, капитан, ты действительно думаешь, что он просто расскажет все, что мы хотим узнать? Он нам не друг и никогда им не был.
Да, не друг, но я помнил другого человека. Того, кто желал людям добра. Того, кто предложил нам свободу. Она дорого стоила, но казалась такой реальной. И хотя я не мог сказать об этом вслух, я был уверен, что он расскажет. Не им, но мне. Он передо мной в долгу.
– Нужно попытаться, – сказал я. – Кроме него о Гостях знает только Эзма, а она скорее воткнет мне в глаз нож, чем расскажет о том, что я, по ее мнению, ни в коем случае не должен изменить.
Все по очереди кивнули, улыбки исчезли. Сейчас они все согласны, но однажды я уже видел, как распалась моя Ладонь, как Клинки обратились против меня, и умел читать знаки. Времени оставалось мало.
– Значит… продолжаем наблюдать? – нарушил молчание Амун. – И надеемся поймать его, когда он выйдет, чтобы… что там делают эти священники?
– Помолиться?
– Думаю, это он может делать и внутри стен, Диха.
Целительница пожала плечами.
– Идея с водой не…
– Амун, как у нас дела с припасами? – спросил я.
Диха ухмыльнулась и взялась за еду. Все взгляды обратились к Амуну.
– Риса и бобов, которые мы выменяли на прошлой неделе, хватит еще и на следующую, и мяса каждый день добывают достаточно. Но мне сказали, что в лесу почти не осталось грибов, ягод и фиолетовых клубней, похожих на… в общем, за ними приходится ходить все дальше, и я боюсь, что мы не сможем здесь долго оставаться.
– И становится холодно, – добавил Локлан. – Надо делать запасы, если собираемся здесь зимовать. Еды будет не хватать, особенно корма для лошадей.
Некоторое время все рассматривали свои руки или еду, в то время как лагерь продолжал жизнерадостно бурлить. Пока мы беспокоимся о всех, остальные могли ни о чем не волноваться.
– Надо уйти до того, как ляжет снег, – сказала Лашак. – Мы провели здесь прошлую зиму, и это было ужасно. Вода замерзает, есть нечего. – Она сплюнула на землю. – Только подумайте, мы почти обрадовались появлению чилтейцев, ведь у них хотя бы была еда.
– Сколько, по-твоему, у нас времени? – спросил Амун, позабыв о тарелке, стоявшей у ног. – Мы, – он бросил взгляд в мою сторону, – здесь не зимовали. Мы пришли
