не одного и не двух человек, действуя вместе с ними.
Ночь выдалась сравнительно спокойной, лишь на юге тишину то и дело нарушал грохот орудий – там шла артиллерийская дуэль. На улицах почти никого не было, им навстречу попались лишь двое гражданских грентцев. Заметив меч Идриана, испуганно поспешили прочь, но тревоги не подняли – видимо, приняли его за одного из своих.
– Уже близко, – сказал Идриан и показал на поросший лесом холм, до которого оставалось всего полмили.
При свете луны были отчетливо видны столбы дыма, поднимавшиеся со склонов, и яркие искры, число которых множилось прямо на глазах, – на холме разводили костры. Это не предвещало ничего хорошего. Демир подавил злость на себя: зачем он не собрался в Оссу на пару дней раньше? Сейчас бы уже поговорил с Касторой и вернулся, не рискуя жизнью.
Вдруг Демир понял, что за всю дорогу Идриан не проронил ни слова и только теперь впервые раскрыл рот. Конечно, в молчании нет ничего удивительного, когда двое мужчин заняты общим делом, и тем не менее по спине Демира пробежал холодок. О чем думал пробивник? Наверняка он пришел сюда ради Касторы, а не потому, что хотел сделать одолжение Демиру. И все же – что творилось у него в голове? Они не виделись целых девять лет, а в последний раз встречались при мрачных для Демира обстоятельствах.
Но Идриан был не из тех людей, чьи мысли Демир читал, словно открытую книгу, – не то что Киззи. Этому в голову не залезешь. Интересно, его командиров так же раздражает непроницаемое спокойствие Идриана? Или они научились принимать его как должное? Демир, как и всякий глава любой семьи-гильдии, ненавидел одно: невозможность заглянуть в мысли своих подданных.
Но когда они начали подниматься на холм, приближаясь к разрушенному стекольному заводу, Демир отбросил эти мысли. Во всем районе царила мертвая тишина, – казалось, вокруг нет никого живого. Демир напряг свое магическое чутье, выслеживая гласдансеров. Ни одного. Он повернулся к Идриану, помотал головой, и они поспешили занять позицию сразу за стеной завода.
– Гласдансеров нет, – прошептал Демир. – И вообще, похоже, никого нет – я ничего не слышу.
Он постарался не выдать своего разочарования. Если Кастора мертв или спрятался где-нибудь в городе, Демиру его не достать, а значит, тайна матери так и останется неразгаданной.
– Вон в том дверном проеме – двое солдат, – сказал Идриан, кивая за угол. – Молодой мужчина и женщина средних лет. Оба полусонные. – Он перебросил меч за спину и закрепил его на ремне, а щит повесил на крючок в левом наплечнике. – Похоже, я тебе все-таки не понадобился.
Демир окинул территорию взглядом и почувствовал, как у него сводит желудок от жалости не только к Касторе, но и к заводу. Главное здание сгорело дотла, а с ним, наверное, и тайны изготовления стекла, накопленные за многие годы. Пламя уничтожило печи и одно из двух общежитий. Глядеть на дымящиеся руины было тошно. Демир завернул за угол и, напрягая
