помню, как выглядел тот тип, поэтому решил сегодня вернуться сюда и поспрашивать соседей, может они его видели или знают. Но не успел… – вздохнул он.
– Зачем ты его искал?
– Сам не знаю. Наверное, для спокойствия, чтобы убедиться, что всё то, что было вчера, мне не приснилось.
– Не приснилось, – кивнул Дракон.
– Теперь-то я в этом уверен, раз Вы здесь…
– И что ты намерен делать дальше?
– А что надо?
– Вот это правильный вопрос, Чупакабра, – улыбнулся Главарь. – Теперь ты будешь работать с нами. И мы тебя не отпустим до тех пор, пока окончательно всё не выясним.
– Могу я попросить?
– Смотря что.
– Не называйте меня так, ладно? У меня имя есть.
– А мне нравится, – хмыкнул Дракон. – Ладно уж… Если не хочешь, тогда будешь Чапой.
– А почему я не могу быть Устином?
– У меня тёлка была – Устина, – сказал один из тех, кто пришёл с Костяном. – Классная была девчонка! А зажигала как!
– Хорошо, пусть будет Чупакабра, – вздохнув, согласился Устин, поняв намёк, когда братки заржали.
– Вот и договорились, – усмехнулся Главарь.
Усадив Устина в свой шестисотый «мерс», Дракон привёз его в какую-то квартиру, где уже жили двое братков.
– Почему я здесь? – удивился он.
– Пока мы во всём не разберёмся, ты будешь под нашим постоянным контролем. Но, если выяснится, что это ты замочил Дормидонтыча…
– Если это выяснится, я сам застрелюсь, – пообещал Устин.
– Э, не-е… Тогда ты от нас так легко не отделаешься, – усмехнулся Дракон и ушёл.
Устин жил в квартире братков почти неделю. Они не выпускали его одного из дома и рядом с ним всегда кто-то был. На второй день это стало его напрягать, и он попытался устроить бунт, но пара весомых аргументов по «солнышку» уняли его пыл, и он смирился с данной ситуацией. Братва рыла носом землю в поисках того типа, которого нарисовал их художник со слов Устина, но пока всё было глухо. Все уже стали косо на него смотреть, решив, что он им соврал, но Чупакабра старательно игнорировал все эти взгляды и недвусмысленные намёки.
На седьмой день в почтовый ящик той квартиры, где он жил всё это время, подбросили обычный белый конверт. И так получилось, что этот конверт достал из ящика сам Дракон, который приехал за ежевечерним отчётом.
– Открой, – отдал он конверт братку, которого все называли Лёхой. – Ну, чего ты застыл? Что там? – поинтересовался он, увидев, что тот достал какие-то фотки из конверта и сейчас не может от них оторваться. – Порнуха, что ли? – хмыкнул Дракон.
– Круче, – обрёл наконец дар речи Лёха и отдал ему фотографии.
– Действительно, круче, – хмыкнул Главарь и посмотрел на Устина. – На, смотри, – протянул он ему фотографии, увидев, что тот пытается подсмотреть.
– Что это? – опешил Устин, увидев на фотках себя, выходящего из дома Дормидонтыча
