проходило в несколько этапов. Уже у первых трех поколений УПВ началась склеротизация крыла, поэтому отнесение еще не летающих особей к «канадской популяции» некорректно. До 4-го поколения, когда появились первые «летуны», обычным явлением в популяции был так называемый «кувыркающийся полет» – падение жука при попытке оторваться от субстрата; в 5-м поколении в воздух одновременно поднимались уже тысячи насекомых.
При чтении этих строк охватывает оторопь. Понятно, что об одном «включении», приводящем сразу ко всем изменениям, необходимым для полёта, здесь речь тоже не идет. Мы видим несколько последовательных стадий, которые направлены именно в нужную сторону. Всё выглядит так, как будто жуки на каком-то общем собрании договорились между собой дружно начать летать. И целеустремленно осуществили поставленную задачу. Причем сразу на всех новых для них географических территориях: в Европе, Китае, на Дальнем Востоке. Это им удалось сделать в массовом порядке, но с помощью нескольких последовательных шагов, всего за 5 поколений.
В общем, поразительный факт. Ясно одно – этот пример не влезает ни в какие ворота дарвинизма. Кстати, точно к такому же выводу пришел и сам автор статьи про «полетевших жуков» (Ковалев, 2001):
Таким образом, формирование в УПВ в течение четырех поколений новой формы с четкими таксономическими признаками и вытеснение этой формой уже акклиматизированных «пешеходов», а также появление необычайного для вида фенотипического разнообразия не может быть объяснено исходя из представлений синтетической теории эволюции о плавном (градуальном) превращении популяции исходного вида в некоторую новую популяцию, контролируемую естественным отбором.
Сам Ковалев предпочитает говорить об этом факте, как о механизме видообразования на базе «системных мутаций», связанных с наличием определенного комплекса внутренних (геномных) и внешних (средовых) условий (Ковалев, 2001). То есть, говоря простыми словами, о той самой скрытой изменчивости (скрытых возможностях), уже «запрятанных» в генотипе этого вида, и пробуждаемых внешними условиями.
В любом случае, это изменения не по Дарвину. Это либо проявление мощной скрытой изменчивости, либо вообще эволюция по волшебству.
И наконец, последнее. Столкнувшись с этим примером (жуки, которые дружно решили начать летать), верующий дарвинист, скорее всего, согласится с Вами, что это не пример эволюционных новшеств, а реализация возможности, которая уже имелась у этих жуков. Но (скажет дарвинист) это у них «включилось» их эволюционное прошлое. То есть, эти жуки раньше умели летать, а потом у них эта способность деградировала (по тем или иным причинам). Но эта деградация (как оказалось!) еще не окончательная – в данном случае (и в новых условиях) эволюция еще могла повернуть вспять, что она (эволюция) и продемонстрировала.
Такие рассуждения дарвиниста лично для Вас некритичны. Поэтому здесь поступайте так, как
