говорю я так тихо, что едва сам себя слышу. – И о многом другом.
– Поделишься со мной?
– Не хотелось бы, – отмахиваюсь я.
Дед вопросительно вскидывает брови и расплывается в улыбке:
– Справедливо. Ты уже завтракал?
– Так рано? Нет, конечно.
– А вот мой желудок говорит, что самое время перекусить. Не возражаешь, если я что-нибудь приготовлю? Бьюсь об заклад, дюжий парень вроде тебя никогда не против поесть.
Конечно, я умираю с голоду!
– Да, я бы перекусил. Что ты хочешь приготовить?
– Ну, надо посмотреть, какие продукты есть. Думаю, яичницу с беконом, мясо с овощами и, может быть, оладьи с сиропом, – расписывает дедушка.
– Блинчики?
– Нет, оладушки. Почти то же самое, но с более классным названием. Как тебе идея?
– Нравится, наверное, – пожимаю я плечами.
Дед похлопывает меня по руке.
– Что ж, давай проверим.
В течение следующих тридцати минут мы бок о бок готовим. В результате у нас столько еды, что можно накормить всю мою футбольную команду. Все это время мы не переставая болтаем, удивляя друг друга то одним, то другим. К моему изумлению, разговор течет не менее гладко, чем сироп для блинчиков из свежеоткупоренной бутылочки. И постепенно я понимаю, что почти совсем не знаю своего дедушку. Они с бабулей живут так далеко, что мы видимся отнюдь не часто. Обычно они приезжают раз в год, всего на пару-тройку дней, а несколько лет и вовсе не приезжали. Может быть, если бы не было между папой и дедушкой этого неловкого молчания, последний навещал бы нас чаще. Во всяком случае, теперь, когда мы одни в кухне, треплемся и готовим, у меня такое чувство, словно я знаю его, на самом деле ничего о нем не зная. Если, конечно, в этом есть хоть какой-то смысл.
Потом мы садимся завтракать, и разговор снова возвращается к тому, с чего начался.
– Ну, так ты поделишься со мной своими мыслями? – спрашивает дедушка.
Я втыкаю вилку в стопку блинов – ой, простите, оладушек.
– Какими именно? Поделюсь, но сначала ответь мне на один вопрос, – подмигиваю я ему.
– Идет, – сразу же подхватывает интонацию дедушка. – Валяй!
– Хм, ладно, – отвечаю я. Как бы так сформулировать вопрос, чтобы при этом не показаться чересчур назойливым?.. – В общем, мне всегда было любопытно, почему вы с папой… ну… не очень-то ладили?
Дед удивлен. Не то чтобы его застал врасплох мой вопрос – скорее то, что я вообще это заметил.
– Это он сказал тебе, что мы не ладили?
– Нет. Просто я вроде как сам догадался. Даже когда ты приходил в гости, вы с папой почти не разговаривали. А если и разговаривали, то как-то странно, – честно делюсь я своим ощущением.
– Тай, я очень любил твоего папу. Он был прекрасным человеком, замечательным отцом и мужем. У него была замечательная работа. И прекрасная жизнь.
– Я
