третьей и пока последней по счету, ведь четвертый (нижний левый) до сих пор так и не материализовался в нашей реальности. Он остался в виде концепции, обрел форму некой идеи, эдакого эфемерного абсолюта. Пути Господни неисповедимы, в нашей жизни всегда есть место для чуда. Вполне возможно, что он появится тогда, когда мой уровень мудрости будет для него приемлемым (надеюсь, что нет). Но речь сейчас не о нем, а о том, который сегодня утром еще был частью меня, а вечером оказался в одном зип-пакетике с молочными зубами моей чудесной собаченьки. Да, я храню её молочные зубы, и делаю это из сентиментальных соображений, ведь тот милый цуцекс, который четыре года назад примчал ко мне в коробочке в шесть часов утра, остался только на фотографиях и в сохраненных молочных зубах.
Так вот, о зубе… Подобного рода хирургические манипуляции всегда настраивают на стоический лад. Когда наркоз покидает физическое тело и превращается в обезболивающую иллюзию, настроение становится возвышенно-суровое. Все мелочи отходят на второй план; четко осознаешь, что не все то золото, что блестит, именно в тот момент, когда обстоятельства складываются так, что в твоей нижней челюсти с правой стороны вдруг образовывается колодец, сшитый нитками (исчезнут через 10 дней сами по себе) и наполненный кровью, которой суждено стать основой для новой костной ткани. Кровь не водица, которую можно для увеселения публики и удовлетворения любопытства превратить в вино, лед, дистиллят или пар. Вода лишь передает информацию, кровь же сама является информацией. Она – основа жизни. И именно кровь, а не нефть – жидкое золото. Нефть жидким золотом сделали фанатики Мамоны; они же, ослепленные своими алчными и стяжательскими чаяньями, построили Вавилонскую башню и создали золотого тельца.
Резкие движения будоражат наполненный кровью колодец и вызывают пульсирующую боль. Глотая очередную порцию крови из колодца мудрости, я думаю о том, какая же интересная судьба у этого небольшого участка моего физического тела. Сначала равнина, потом гора в виде зуба, потом колодец, наполненный кровью, которая из сгустка превратится в новую костную ткань. Из жидкого в твердое. То, что алхимики называют философским камнем, в исполнении подсознательного разума приобретает особую аутентичность; оригинальность, которую человечество вот уже на протяжении скольких секунд, минут, часов, суток, дней, недель, декад, месяцев, лет, столетий и тысячелетий пытается воспроизвести, ведь недаром же человек создан по образу и подобию Божьему: рожден по образу, чтобы обрести подобие.
Вчера мое истинное «Я» заключило очередной союз. Союз этот очень важный, ведь союзником является личность, которая имеет особую ценность и особый вес. Мое истинное «Я», как мудрый государь, желающий добра и процветания всем своим подданным, прекрасно понимает, что noblesse oblige этой долгожданной личности требует особого отношения, определенной ритуальности, которая разделяет на «до» и «после». Вчера союз был скреплен золотом, сегодня – кровью.
Именно поэтому кровь, которую я пью вместо шампанского, имеет такой приятный и пьянящий вкус. Мое истинное «Я» посадило дерево, бросило
