ряхлый дед, который ненавидит опоздавших. Вроде меня.
Я пнула дверцы лифта, проклиная всё и всех на свете. Начиная со своей медлительности и заканчивая черноволосым мужчиной в лифте, который не стал меня дожидаться. Зараза такая!
В здание Генерального Штаба иначе было не попасть. Только через специальный заколдованный лифт, пропускающий инквизиторов. А я уже опаздывала и дико нервничала.
Но дверцы неожиданно открылись передо мной, и я увидела все того же мужчину, который удерживал кнопку лифта. Он изящно изогнул бровь и расплылся в коварной улыбке.
– Зайдете, милейшая? Или с идиотами не ездите?
– Спасибо, – выдохнула я, скорее заскакивай в лифт, пока незнакомец не передумал. – И простите… Я очень нервничаю.
– Куда так торопитесь? – поинтересовался мужчина.
Я нервно вцепилась в свою сумочку, поправила выбившуюся прядь волос из прически и более осмысленно посмотрела на инквизитора в форменной фиолетовой мантии.
Это был высокий мужчина с короткими черными волосами с редкими белыми прядями и очень светлыми серыми глазами. Странный контраст только подчеркивал его острый профиль. Снисходительный взгляд цепкий, глубокий, будто бы заглядывающий в самую душу. Улыбка у него была чрезвычайно коварной. Игривой и в то же время – опасной. Такая улыбка сразу давала понять, что его обладателю дорожку лучше не перебегать. Проглотит, и не подавится.
– На первую встречу с куратором бегу.
– Первый день в инквизиции?
– Ага. Нас распределили только вчера, куратора своего ещё не видела. Но если опоздаю на встречу с ним, то и не увижу больше.
Мужчина прищурился и окинул меня с ног до головы странным оценивающим взглядом, который на миг задержался на верхней расстегнутой пуговице моей блузки. Стало как-то неуютно. Скорее бы лифт приехал на нужный этаж!
– А кто ваш куратор?
– Шмо́рисон какой-то, – отмахнулась я, на всякий случай застегивая блузку под горло.
Улыбка мужчины стала не только коварной, но и хищной. Хм, с чего бы?
– Вы что-нибудь знаете о нем? – спросила с опаской.
– Разумеется.
– Ой, а можете мне хоть немного о нем рассказать? Подготовить, так сказать, – я умоляюще сложила руки на груди. – Жутко нервничаю и не представляю, чего ожидать…
– Могу проводить вас к его кабинету. Вы ведь наверняка не знаете дорогу.
– О, вы так добры!..
Мы вышли из лифта и направились по пустому в этот час коридору. На этом этаже располагались только кабинеты руководителей, так что здесь было довольно тихо.
Поступь у мужчины была совершенно бесшумная, и мое цоканье каблуков звучало слишком громко.
– Этот куратор… Какой он? – спросила я, звонко цокая каблуками. – Строгий? Очень требовательный?
– Требовательный, конечно. Как и положено любому руководителю. Тем более – руководителю юных волшебников на стажировке.
– Ну тоже верно, – вздохнула я, поглядывая на часы. Вроде еще успевала по времени.
– А еще он очень опасный. И… довольно темпераментный, – глубоким голосом добавил мужчина. – И больше всего на свете обожает заманивать жертву в клетку, а потом исступленно пробовать ее на вкус.
– В каком смысле? – напряглась я.
– А вы как думаете, милейшая?
Я вспыхнула, подумав о совсем уж неприличных вещах.
– Ничего я не думаю. Но хорошо, что вы меня предупредили, – пробормотала я, подгоняемая мужчиной дальше по коридору. – Буду предельно осторожна.
– Да уж будьте, обязательно, – усмехнулся мужчина, распахивая передо мной дверь и любезно пропуская вперед.
Я думала, что мы переходим из коридора в холл, но мы оказались в небольшом светлом кабинете.
А дверь за мной захлопнулась с глухим щелчком дверного замка.
Я медленно обернулась. Честно говоря, в первый момент подумала, что незнакомец зачем-то запер меня одну в кабинете, но все оказалось куда хуже: незнакомец заперся вместе со мной.
И я бы с удовольствием выбежала прочь из кабинета, роняя сумочку и скидывая с себя туфли для придания себе ускорения, да вот беда: дверь тут же растворилась в стене, будто ее и не было вовсе. Заговоренная, видать, так, чтобы закрывалась и открывалась изнутри лишь по необходимости хозяина кабинета.
Кстати, насчет хозяина.
Мужчина закончил манипуляции с дверью и обернулся ко мне с ну очень лукавым прищуром. Все в нем
