Когда разделявшее расстояние сократилось до девяноста ярдов, Валерия громко распорядилась:
– Руль резко вправо! Бросить якорь по правому борту! Йа-хо-о-ой!!! Готовимся к абордажу!
Первое приказание относилось к Бертрану, оставшемуся на рулевой подстраховке; второе и третье – само собой разумеется, ко всей остальной команде. Боевая капитанша тем временем продолжала:
– Боцман остаётся за старшего; Малой – за рулевого; с ними – шесть человек-матросов. Я иду на королевский корабль; со мной – все остальные, боеспособные люди.
Пока несравненная мисс говорила, поворотное судно накренилось на правую сторону, по инерции проследовало до половины кабельтова и, разом застопоренное, повернулось назад, навстречу беспечному, на всех парусах спешившему неприятелю. В результате предпринятого манёвра пиратский бриг очутился у английского фрегата по правому бо́рту, где, как известно, огневые орудия оставались неподготовленными. Враждовавшие стороны неминуемо поравнялись. Одна балюстрада коснулась другой. Едва они тихонечко стукнулись, прозвучала очередная команда, произнесённая деви́чьим пронзительным голосом:
– Закрепиться абордажными кошками! Йа-хо-о-ой!!! Все следом за мной! – И, подавая наглядный пример, воинственная особа легко перемахнула на вражий фрегат.
Следом за ней, пока двое или трое как следует закреплялись, засто́поривали королевский военный корабль, перескочило не менее ста сорока отпетых головорезов. Первого, кто осмелился к ней приблизиться, Валера уложила из пистолета, ранила в правую ногу. Откинула использованное оружие. Извлекла арабскую саблю, неизменную спутницу всех ратных баталий. И! Увлекая отважных соратников, бросилась в самую гущу воинственных недругов. Далее, по ходу нещадного столкновения, стало твориться нечто невообразимое, словами неописуемое: во-первых, отовсюду слышались громкие крики, обоснованные угрозы, радостные вопли победы, болезненные стоны отчаяния; во-вторых, раз от раза, крайне редкие, доносились пистолетные да мушкетные выстрелы (в ближнем бою они являлись бессмысленными и производились лишь так, в разгорячённом пылу); в-третьих, вовсю звенели острые сабли, стальные клинки, пристёгнутые штыки; в-четвёртых, общее столкновение походило на некий змеиный клубок, где невозможно выделить ни чья голова, ни чьё остальное туловище; в-пятых (хотя и странно?), пыли подня́лось столько (словно она разом осыпалась с давно нестиранных предметов одежды?), сколько не бывает и во время песчаной бури (по крайней мере, стороннему наблюдателю показалось бы именно так).
Постепенно явное пиратское преимущество оттесняло оборонявшихся к левому бо́рту. В конечном итоге, изрядно уставшие и основательно поредевшие, они скучкова́лись бесформенной кучкой. Тяжело дыша, около тридцати английских воинов находилось в своеобразном вражеском полукруге. Матросы предусмотрительно спустились на нижние палубы, где, «осторожные», теперь и отсиживались. Вперёд выступила белокурая
