могу относиться серьезно к его словам. Ну, какая женитьба?
– И забудь про свои гулянки в этом доме!
– А на квартире можно?
Разваливаюсь на стуле, массажирую голову. Надо все таки подстричься. И командир орать перестанет каждый раз, когда видит меня, и отец не сможет больше таскать меня за волосы.
Встречаю его вопросительный взгляд.
– Ну, раз на даче нельзя гулянки устраивать, то я в квартиру перемещусь.
– Заканчивай с ними!
Стучит кулаком по столу. Как бы его удар не хватил, или что там хватает стариков?
– Ты задумаешься над свадьбой, и назовешь мне дату к весне, – командный голос, выработанный годами не оставляет ни малейшей надежды на то, что это все может оказаться шуткой. – Зиму перебесишься.
– Спасибо, – ржу я, подскакиваю и отвешиваю ему земной поклон. – Спасибо, бать, за цветочек аленькой! Ты лучше скажи, откуда красоту такую вытащил? Ты ее видел вообще?
Отец делает непонимающий вид. Хитрый лис знает, что девчонка далеко не в моем вкусе… а в моем вкусе почти все! Я люблю женский пол во всех его разновидностях! То есть то, что он притащил далеко от всего женского пола.
– Слушай, ты внуков хочешь? – пытаюсь не смеяться, но ухмылку с лица стереть не могу.
– К чему ты клонишь, сын?
– Да к тому, – повышаю голос, – что с этим я детей даже заделать не смогу, не встанет у меня!
– Попридержи язык. Не дорос еще, чтобы с отцом так разговаривать! – голос отца разражается громом. – И прекрати ухмыляться. Рита хорошая девушка, она дочь моего боевого товарища, погибшего товарища! И ты женишься, как миленький. А если не встанет, сынок, не переживай, поднимем, лично этим займусь.
Интересно, как.
– Слушай, вот ты женись на ней сам, а, бать? Тело то молодое, братана мне заделаете. Если, конечно, у тебя еще эта штука работает.
– Закрой свой поганый рот! – гремит отец. – Мало я тебя гонял. Надо было еще…
– Ну, теперь уж поздно, товарищ генерал. Я подрос, – показываю рукой как рос, поднимая ладонь до головы, – теперь сам справлюсь. А если хочешь помочь мне с телками, то замолви за меня словечко той медсестричке из части, которую к вам недавно перевели. Вот с такой замутить можно.
– Балаболить языком ты можешь сколько угодно, сын, но ты женишься на Рите. Это не обсуждается.
– Иначе? – развожу руками, ухмыляясь шире.
– Никаких "иначе", Миша, ты женишься. Точка.
– У меня через пару месяцев квалификационный экзамен, – хватаю со стола кусок докторской колбасы и сую его в рот, – я попрошусь в любую горячую точку, – да-да, я разговариваю с набитым ртом, отца это просто выбешивает. – Не пошлют туда, попрошусь в любой, самый дальний гарнизон. Если понадобится, жестко накосячу.
Прожевываю и глотаю пищу. Поднимаюсь со стула, подхожу к отцу.
– Ну как, бать, отпустишь со мной
