противника. Защитники медленно бегут на свою половину поля, не зная, что бьют по их воротам. Зрители не верят своим глазам. Игроки оглядываются, не понимая, куда мог деться мяч. Вратарь противника фотографируется с девочкой, и мяч падает на землю раньше, чем он понимает, что требуются его услуги. В панике он бросается за линию ворот. Мяч перескакивает через вратаря, и южный ветер направляет его вниз, прямо в сетку.
Прогулка пешком от станции Кита-Сэндзю до «Падающей звезды» обычно проветривает мне мозги, но сейчас я не могу не думать об Аояме, который заперся в своем кабинете, целясь арбалетной стрелой в голову чиновнику в красных подтяжках и костюме в тонкую полоску. Суга остался там после работы, но мне хотелось побыстрее убраться. Я даже не попрощался с Сугой. В «Падающей звезде» Бунтаро приклеился к телевизору, черпая ложкой мороженое с австралийским орехом.
– Ну, ты даешь, Миякэ. Ты у нас просто посланник рока.
– Что вы имеете в виду?
– Взгляни на экран! В Уэно не случалось ничего подобного, пока ты не начал там работать.
Обмахиваясь бейсболкой, смотрю на экран. Камера с увеличением показывает кабинет Аоямы снаружи, снимая, как я думаю, из отеля «Терминус». Жалюзи закрыты. «Вокзал Уэно в осаде».
– Не может быть и речи о том, – убеждает полицейский толпу журналистов, – чтобы в настоящий момент проводить захват с применением силы.
– Внушают ему ложное чувство безопасности, – говорит Бунтаро. – Что за тип этот Аояма? Он что, совсем с катушек слетел? Или любитель работать на публику?
– Не знаю… Он просто несчастен.
А я плюнул ему в чайник. Устало поднимаюсь по лестнице.
– Ты не будешь смотреть?
– Нет.
– О, кстати. Насчет этой твоей кошки.
Я выглядываю вниз:
– Вы нашли ее хозяина?
Одним глазом Бунтаро продолжает смотреть телевизор:
– Нет, дружище, но, похоже, она отправилась к прародителям. Если только у нее не было близнеца. Сходство поразительное. Утром еду я на своем скутере и что, как ты думаешь, вижу у сточной канавы напротив «Лоусонз»?[46] Дохлую кошку, а над ней жужжат мухи. Черная, белые лапы и хвост, клетчатый ошейник с серебряной пряжкой, в точности как ты описал. Когда я приехал сюда, то исполнил свой гражданский долг и позвонил в муниципалитет, но кто-то уже сообщил о ней. Нельзя, чтобы подобные вещи валялись на улице в такую жару.
Это мой самый плохой день.
– Извини, что принес дурные вести, и вообще…
То есть второй самый плохой.
– Это всего лишь кошка, – бормочу я.
Захожу в свою капсулу, сажусь и понимаю, что не хочу ничего, кроме как докурить пачку «Данхилла». Телевизор смотреть не хочется. По пути я купил лапшу в стаканчике и упаковку
Сеть магазинов, продающих периодику и мелкие сласти.
