в пакет новую одежду.
– Ты дала мне ответ сегодня утром. А домой ты больше не вернёшься, – от ледяного тона Хамида становится жутко. Его слова звучат как приговор, который обжалованию не подлежит.
– Как это? – уточняю, вглядываясь в чёрные глаза мужчины.
Чем больше я смотрю в смоляную бездну, тем отчетливее у меня возникает ощущение странной безысходности. Будто я угодила в капкан, из которого нельзя выбраться.
– Вот так. Ты теперь моя жена…
– Ещё нет! – повышаю голос, потому что нервы сдают.
*лядь! Это какой-то кошмар наяву!
– Официальная сторона вопроса не имеет особого значения, – спокойно, даже как-то безразлично, сообщает Хамид. – Главное, ты сказала: «Да». И с того момента я – твой муж, а ты – моя жена, поэтому обязана слушаться меня во всём.
– Но…
– Переодевайся, будем ужинать. Я голоден, – он разворачивается и уходит на кухню.
Глава 2
Тамара
Минут десять сижу в ступоре. Прокручиваю в голове наш разговор, фразу за фразой.
Ээээ, нет. Я на такое не подписывалась. Любовь любовью, но на рабство не соглашусь ни за что. Нервно кусая губы, подхожу к Хамиду.
– Это всё, конечно, мило, но при подобных условиях я не готова стать твоей женой. Вот, забери, – снимаю кольцо с пальца и протягиваю мужчине.
– Я не приму его назад. Ты дала слово, – он даже не смотрит в мою сторону.
– Ага, и поскольку слово моё – я его дала, я и забираю! – бросаю кольцо на стол.
– Это в вашем западном мире ты могла делать такие вещи. У нас всё по-другому. Тебе нужно забыть о прошлой жизни, – градус безумия повышается.
Невольно задумываюсь, уж не курнул ли Хамид чего запрещённого?
– Как забыть? А мои родители? Мои подруги? Моя работа? – тараторю, задыхаясь от гнева.
Мужчина медленно скользит глазами по моему лицу. Если бы взглядом можно было убить, я бы уже дергалась в предсмертной агонии.
– Твои родители могут приезжать к нам в гости. Работать ты больше не будешь. А твои подруги мне никогда не нравились. Они ходят по злачным заведениям, пью алкоголь и раздвигают ноги перед разными мужчинами. В окружении моей жены не может быть таких недостойных людей.
Ну, ох*еть теперь! Тоже мне, нашёлся борец за целомудрие и благочестие! Может, у Хамида раздвоение личности? Может, он всегда был психом, а мы по счастливой случайности встречались с ним в периоды ремиссии?
– Я хочу уйти, – заявляю уверенно.
Надо, как можно быстрее, свалить подальше от этого психопата.
– Ты никуда не уйдёшь, – всё также спокойно говорит он, но в этом спокойствии отчётливо слышится зловещее предупреждение. – Понимаю, тебе сложно принять новую жизнь, но со временем ты поймёшь, что она лучше, чем та, которая была у тебя раньше.
– Иди ты, знаешь, куда?! Вместе со своей «лучшей» жизнью! –
