Надин не считала, что ее подруге не повезло с мужем. По крайней мере гарантированная сытость и море удовольствий, к которым она привыкла в отцовском доме, теперь были обеспечены ей до конца жизни.
Софи лежала на кровати в самом темном углу комнаты. Она накрылась двумя одеялами, хотя на улице было тепло. Но больше всего Надин взволновала мертвенная бледность подруги.
– Здравствуй, моя дорогая, – произнесла она, подойдя к постели. – Как ты себя чувствуешь?
– Добрый вечер, – невпопад прошелестела Софи.
Надин присела рядом и взяла ее безвольную бледную руку. Подруге показалось, что за несколько дней, пока она не видела Софи, та осунулась – даже запястья стали тоньше.
– Сегодня большой праздник, – не зная, с чего начать, бодро заговорила гостья.
– Знаю.
– Наследник женится. Его невеста, Мария-Антуанетта, – она прелестна!
«Что я несу…»
Мари ощущала растерянность. Софи с детства была одним из самых близких ей людей, когда-то они поверяли друг другу первые секреты, потом вместе посещали балы и негласно соревновались, кто получит больше приглашений на танец.
Родители у обеих были из богатых дворянских семей, обе считались придворными красавицами, но Софи доставалось все же больше внимания. Она рано повзрослела, держалась как настоящая леди – холодная, эффектная, независимая, слегка надменная. Да и на то, чтобы казаться совершенной, ей требовалось меньше усилий, чем подруге – у Софи была от природы тонкая талия, в то время как Надин была вынуждена затягивать свою в корсет туже некуда. Руки у Софи были куда изящнее – с аристократически длинными пальцами. Даже парик на ней сидел почему-то всегда лучше, чем на Надин.
Софи была безупречна, как изваяние. Но сейчас, в этой комнате, с Надин была не прежняя Софи и даже не ее тень. Это был попросту другой человек, и Надин не понимала, как к ней подступиться, о чем говорить. Что в ней изменилось? Что происходило с ней в последнее время? Надин чувствовала, что у нездоровья подруги скорее психологические причины. Какие конкретно – она знать не могла, но надеялась получить ответ на этот вопрос. Не зря же Софи сама ее вызвала.
– Мария-Антуанетта, – медленно, отчетливо и как-то торжественно проговорила Софи, – прелестна. Но она разорит королевскую казну, и народ, который сегодня радуется их свадьбе с наследником, возненавидит обоих.
– С чего ты это решила?
Надин была сбита с толку. Она не ожидала, что вполне светски начавшийся разговор примет такой оборот.
– А еще, – продолжала подруга, – их казнят.
– Кого?
– Марию-Антуанетту и Его Вели… Высочество.
– Тсс! Ты что!
– Но это будет нескоро.
Несколько секунд Надин смотрела на Софи с недоумением, а потом до нее постепенно дошло. Глаза Надин округлились,
