затруднениях путешественников.[343]
15 июня выехали из Москвы и 19-го в среду рано утром прибыли в столицу – на 33-й день пути. Вот что писала Евгения Егоровна 28 июня в Саратов: «Друг мой, благодарение Царю Царей мы в Петербурге – в 5 часов утра 19-го числа июня – ехали из Москвы в дилижансе и рада очень, что, хотя с убытком, но оставили извозчика; выехали в субботу и в среду уже здесь, и невероятно. В нынешнее утро исходили вёрст десять, были в университете, были у Прасковьи Алексеевны Колеровой, но писать много некогда и тороплюсь только уведомить о благополучном окончании пути».[344] Квартиру сняли с помощью А. Ф. Раева.[345]
Характерно для Чернышевского, что в письме к отцу описание Петербурга он начал с восторженного известия о поразившем воображение количестве книжных магазинов на Невском проспекте: «Кажется, в каждом доме по книжному магазину; серьёзно: я не проходил и 3-й доли его, а видел, по крайней мере, 20 или 30 их; да сколько ещё пропустил мимо глаз!» Переполненный впечатлениями, он пишет: «Жить здесь и, особенно учиться, превосходно; только надобно немного осмотреться. Я до смерти рад и не знаю, как и сказать, как Вам благодарен, милый папенька, что я теперь здесь» (XIV, 19). Вскоре он обошёл лучшие книжные магазины Ольхина, Смирдина, Ратькова (публичная библиотека открывалась только после каникул), но его ждало разочарование. Книжная лавка Шмицдорфа «из немецких здесь, кажется, первая, но библиотека для чтения не стоит того, чтобы подписываться: одни повести, романы, путешествия и театральные пьесы; серьёзных книг очень немного в каталоге, который я нарочно просматривал с большим вниманием: ищешь той, другой серьёзной книги европейской славы: нет почти ни одной; нет даже ни Герена, ни Шеллинга, ни Гегеля, ни Нибура, ни Ранке, ни Раумера, нет ничего; о существовании их библиотека и не предчувствует. Только решительно и нашёл я из истории и философии, что несколько сочинений (а не полное собрание их) Гердера и автобиографию Стеффенса, отрывки из которой были в „Москвитянине”» (XIV, 25). Как видим, запросы провинциального семинариста широки и серьезны. И когда он писал с юмором двоюродным сёстрам в Саратов, что «из прелестных вещей (напр., для меня книг, для вас платьев и шляпок и проч.) купить почти ни одной не хватает денег» (XIV, 23), в словах о книгах содержалась не просто шутка: книга была для него абсолютно необходимым условием новой, разумно организованной жизни в столице.
Евгении Егоровне Петербург сначала не понравился. Особенно жаловалась на дороговизну, многолюдие. «Что это у вас в Петербурге, – говорила она Раеву, – все куда-то торопятся и бегут с вытаращенными глазами».[346] Потом она как будто смирилась с новым местожительством её сына, «маменьке Петербург теперь нравится уже» (XIV, 36). Опасения за сына, остающегося в такой дали от дома, не покидали её, но она была готова «пожертвовать всем для Николеньки», и напоминания мужа о Казани, всё же обсуждавшейся ранее, не находили в ней отклика. Вот что писал ей Гаврила Иванович 1–2 июля 1846 г.: «Разве Казань – другой мир, разве
По дороге Евгения Егоровна «то укрывала, то укутывала сына, беспокоясь, как бы его дорогою не обдуло». Остановившись на постоялом дворе Сергиевского посада на ночлег, Е. Е. Чернышевская взяла лишь одну комнату (две – дорого), хотя и понимала, что молодой вдове будет неловко в одной комнате с молодым человеком. Она «нашлась, как выйти из затруднительного положения, не делая никому никаких затрат. Когда пришло время ложиться спать, она сказала сыну: „А ты, Николя, полезай-ка под кровать, да там и усни. А мы обе на кровать ляжем. Нам так удобно будет и спать и раздеваться”. Николай Гаврилович ничуть не смутился неудобством положения, спокойно, без всяких возражений полез под кровать и там расположился на ночлег» (Некрасова Е. С. Наталья Александровна Герцен в переписке с Александрой Григорьевной Клиэнтовой // Русская старина. 1892. Март. С. 779).
РГАЛИ. Ф. 1, оп. 1. Д. 416. Л. 20 (распознанию почерка в этом письме мы в своё время были обязаны М. И. Перпер). См. также: Ляцкий Евг. Н. Г. Чернышевский в годы учения и на пути в университет // Современный мир. 1908. № 6. С. 57.
Чернышевский писал отцу на этот счёт: «Мы, как город проснулся, отправились искать Александра Федоровича; нашли скоро его квартиру, но не застали его дома; но дождались и с его помощью нашли квартиру, где теперь живём» (XIV, 19). Из этих слов следует, что по приезде в Петербург Чернышевские и У. В. Кошкина жили не у Раева, как это принято считать (см. Летопись. С. 19; Рейсер С. А. Революционные демократы в Петербурге. Лениздат. 1957. С. 84, 163), а в квартире, снятой неподалеку от него. О том же рассказывала и У. В. Кошкина: «Александр Федорович Раев отыскал недалеко от Спаса, что на Сенной, именно на Гороховой улице, близ Екатерининского канала, квартиру, одну большую комнату» (Русская старина. 1910. Декабрь. С. 509).
Воспоминания (1982). С. 128.
