стонать от боли в ушибленной пятой точке, которая была еще и продырявлена, как дуршлаг острыми шипами нежнейших цветочков, я скатилась с кустов на четвереньки и начала потихоньку отползать в сторонку от окна. Сместившись на достаточно безопасное расстояние, я, держась за стену и кряхтя, поднялась на ноги и неторопливо двинулась в сторону папенькиных покоев. Мне нужно было поговорить с отцом. Срочно!
Глава 2
Александра
На самом деле я, конечно, лукавила, когда говорила сестре, что никому она не нужна. В отличие от меня, вокруг Виленки всегда крутилось множество ухажеров в надежде получить хотя бы капельку ее внимания. Хрупкая, нежная блондинка с огромными оленьими глазами на личике в виде сердечка, у мужчин она всегда вызывала желание заботиться о ней, оберегать и поддерживать. А я…
И вовсе я даже не толстая, всего лишь слегка упитанная. Ну подумаешь, лишние килограммы! Всего-то пара-тройка… десятков. Мы вообще с Виленкой были друг на друга совсем не похожи.
Говорят, я больше взяла от своей матери. Длинные черные гладкие волосы совсем не походили на волнистые пушистые и светлые локоны сестры. Глаза… ну может быть, они и были не меньше Виленкиных, но, честно говоря, разглядеть их за моими пухлыми щечками было непросто. Изящные пальцы сестрицы даже близко не походили на мои “сардельки”.
Вообще странно, я видела мамины портреты и она совсем не была толстой или хотя бы даже слегка упитанной, в отличие от меня. Хотя многие черты лица действительно напоминали мои.
Мама умерла почти сразу после моего рождения. Папа честно выждал положенный срок траура и, недолго думая, женился на моей мачехе Кристине, объясняя это тем, что его дочери необходима мать. Можно подумать, без такой “матери” он бы не справился, учитывая то количество нянек, кормилиц и гувернанток, которые прыгали вокруг меня все мое детство.
Через год после свадьбы Кристина родила Виленку. Нет, Кристина меня не обижала и ни в чем не обделяла. Мы с ней держали вооруженный нейтралитет: она не совалась в мое воспитание, я не мешала ей наслаждаться семейной жизнью с моим отцом, но обе были всегда начеку, тщательно оберегая границы своего пространства на случай внезапного нападения противника.
По большому счету и отцу, и мачехе было на меня плевать, чем я и беззастенчиво пользовалась, игнорируя большую часть занятий и не особо обременяя себя какими-либо обязанностями. Совсем не ходить на занятия с нанятыми для нас с Виленой учителями я не рисковала: папенька, хоть и относился чаще всего безразлично ко всему, что я делала, под гнетом бесконечных жалоб учителей мог и разозлиться, а в гневе он был страшен. Я же отчетливо ощущала границы дозволенного и переходить их не рисковала. С него станется сослать меня в какой-нибудь пансион, а там уже меня ждал бы конец свободе, любовным романам под подушкой и вкусным булочкам от нашей добросердечной кухарки..
А вот Виленке спуску не давали. Мачеха жестко контролировала ее успехи в учебе, требовала тщательно следовать этикету, ограничивать себя в сладком и
