страна провела, увы, недолгие годы тихой, благотворно оздоровляющей жизни. Нет мудрого руководителя, так быстро воскресившего наши силы и, без войн, без жертв, без угроз, поставившего русское имя перед всем миром на почти забытую высоту. Нет Царя, который на высоте своего всемирного влияния, спокойным разумом, твердым словом, мощной рукой столько лет сдерживал, казалось, каждую минуту готовые разразиться столкновения. Вся Европа признавала Его Миротворцем и за последние годы привыкла думать и верить, что, пока жив Александр III, мирная жизнь народов обеспечена…
И вот Его не стало. Неисповедимые судьбы Божии отняли у нас, в самую цветущую пору, в возрасте только 49 лет, Того, чей могучий организм и железное здоровье обещали, казалось, столетнюю жизнь, обещали нам еще десятки лет Его неоценимой работы на благо России… Мог ли кто-нибудь год тому назад хотя бы на минуту вообразить себе предстоящие нам теперь похороны?
Среди общей скорби о невозвратной потере надежды наши сосредоточиваются ныне на Его Царственной Отрасли, на вступившем на престол предков Государе Императоре Николае Александровиче.
Августейший Родитель оставил Ему наследие, цветущее порядком. Но не легко выпавшее Ему священное бремя Самодержавного труда. И если вся Россия оплакивает кончину Его родителя, то что сказать о Его сыновней скорби при этой преждевременной утрате?
Да пошлет же Господь Своему новому Избраннику силы и крепость на исполнение Его великого служения. Да пошлет Господь и нам силы служить Нашему Самодержавному Государю верой и правдой без всякой шатости, дабы и дух Почившего порадовался нашей верности Его великим заветам.
Есть мгновения в жизни человека, когда все мысли, все заботы, вся суета дня, необходимая и неизбежная, – когда все это отступает от него, и душа его сосредоточивается в одной мысли, в одном порыве высокого умиления, возвышенной скорби, изливающихся в безмолвных и тихих святых слезах, очищающих и возвышающих душу. Такие мгновения не забываются, они оставляют след во всей жизни человека, и часто воспоминание о таком мгновении спасает его на краю падения. Такое мгновение переживаем теперь все мы, весь русский народ. Скончался Царь наш, любимый Царь, и все отошло от нас, кроме скорби о великой потере, кроме умиления пред образом Почившего, образом так нам знакомым и так дорогим. Этот образ светит и светил нам тихим и кротким светом, как бы в свидетельство о высоком достоинстве человека, о высоком призвании его на земле… Он был истинно Русский Царь, по духу и по всему нравственному облику своему. В Нем, в делах Его не было ничего приподнятого – не было того картинного героизма, который так любят в Европе и которым так восхищаются там; но Он был истинный герой в высоком смысле: «человек Он был, во всем значении слова». Он был истинным выразителем нашего, особенного, русского героизма, не ищущего картинной позы, не высказывающегося в красивых словах, молча и твердо исполняющего свой долг и не подозревающего даже, что в этом есть героизм. Разгадка этого героизма, разгадка величавого образа почившего Императора заключается в одном слове: Он был христианин.
Н. Я. Яш. Портрет Николая II. 1896
Как христианин, проникнутый высоким
