выезжаю на рассвете, чтобы до жары успеть к озеру Лефрой. И к благословенному одиночеству, когда не нужно ни перед кем изливать душу.
Эва склонила голову, волосы упали на плечо, послав в его сторону дразнящее облачко нежного аромата.
– Спасибо, что составила компанию, – запинаясь, произнес он.
– Не за что, – подыграла она.
В неловком молчании они оплатили счет – каждый за себя – и вышли на темную улицу, где в полдевятого вечера уже не было ни единого человека.
– Послушай, – начала она, посмотрев вправо и снова на него. – Я понимаю, здесь близко, но не мог бы ты проводить меня до автобуса?
Обоим вспомнились трое пьяных парней, с которыми она сегодня поругалась.
– Где ты припарковалась на ночь?
– Обычно я ищу местечко получше…
«О боже, она даже на ночь не устроена!» – ужаснулся он.
Некоторое время они шли в молчании, потом Маршалла прорвало:
– Мне в мотеле положена парковка. Можешь воспользоваться ею, если хочешь. Я подвину мотоцикл.
– Правда? – с искренней благодарностью воскликнула она. – Это было бы чудесно! Большое спасибо!
– Не за что.
Он повернул направо следом за ней и зашагал по тихой главной улице Норсмана. Оба молчали. Подойдя к автобусу, она открыла боковое окно и, просунув руку, разблокировала переднюю дверь. Дождавшись, когда она сядет в кабину, Маршалл забрался в салон.
Прежде эта территория была для него запретной, но теперь Эва вела себя спокойно, что безмерно порадовало его. Похоже, он выдержал испытание. Возможно, она изменила отношение после того, как он побрился.
Двигатель взревел, Эва развернулась к мотелю. Маршалл указал ей свое место на парковке, после чего передвинул мотоцикл. Автобус занимал больше одного парковочного места, но Маршалл решил, что это ничего, ведь кроме него в мотеле всего один посетитель.
– Еще раз спасибо за предложение. – Эва стояла у распахнутой задней двери.
В желтоватом свете, льющемся из окон кричаще яркого мотеля, Маршалл различал внутренности автобуса через открытую створку двери: неудобный диван, на котором спал, и кусочек кровати со стеганым одеялом цвета бургундского вина и двумя большими подушками.
– Стоянка для автофургонов в это время года почти пуста, – сдавленно пояснила Эва, проследив направление его взгляда. – А я предпочитаю быть ближе к людям.
Упершись плечом о корпус автобуса, он изучал ее, гадая, не передумала ли она? Быть может, открытая дверь – приглашение для него? Следует ли принять? Хорошенькую настороженную девушку, колесящую по стране с миссией, явно не назовешь легкой добычей, но ради нее можно немного поднапрячься.
– Без проблем.
Она переминалась с ноги на ногу:
– Ну, тогда доброй ночи. Увидимся утром. И еще раз спасибо.
Она твердо закрыла дверь и задернула занавеску. Разочарованно улыбнувшись, Маршалл поплелся к
