Надежда, – но сейчас-то что делать?
На такой прямой вопрос внутренний голос не нашел ответа и заткнулся. Надежда машинально проделала все процедуры с азалиями, которые, наверно, чувствовали отсутствие хозяйки и выглядели не лучшим образом. После полива, однако, малость воспрянули духом. Чего нельзя сказать о Надежде.
Закончив все дела, она замела комочки земли и ушла, не сделав на этот раз никаких секреток – зачем, когда и так все ясно.
Подумав немного, она решила Валентине пока не звонить. Вот вернется соседка из санатория, тогда можно будет в приватной беседе осторожненько так намекнуть, если, конечно, Валентина сама не догадается. А вполне возможно, что вся ситуация объясняется очень просто – объявился какой-то родственник, племянник двоюродный или свояк, которому Валентина давала ключи. Мало ли что Валентина говорила, что у нее никого нет. Возможно, не хотела поручать мужчине воспитание азалий – в этом деле от мужчин проку никакого.
Надежда дала себе слово, что, если все обойдется, она с Валентиной постепенно раздружится, чтобы та в следующий раз не поручала ей свои азалии. Да ни за какие коврижки!
На три последующих дня она выбросила всю историю из головы, поскольку подоспел тот самый юбилей близких старинных друзей, так что нужно было непременно наведаться в салон красоты, прикупить кое-что из косметики и вообще привести себя в порядок перед торжественным событием.
Надежда собиралась на юбилей не то чтобы долго, но тщательно. Юбиляры заказали банкет в дорогом ресторане, так что следовало их уважить и выглядеть нарядно и прилично.
Надежда не жаловала таких людей, которые, куда бы их ни пригласили, являются всегда в джинсах и засаленном свитерке или в курточке с залоснившимися рукавами. И в пир, как говорится, и в мир в одной кофте. Могут они так прийти в театр, на оперную премьеру или в ресторан на юбилей. И им, этим людям, абсолютно плевать на то, что все остальные одеты соответственно событию, и не по бедности они так одеваются, а из принципа. Дескать, если уж вы меня пригласили, то будете рады видеть в любом облике.
Надежда искренне считала, что такое поведение говорит о неуважении к хозяевам праздника, а проще говоря – это форменное свинство. Поэтому все утро она провела в салоне красоты, и платье сидело отлично и очень ей шло. Муж смотрел с нежностью, настроение было прекрасное.
Народу собралось человек тридцать, и, в общем, все свои, старые знакомые. Было приятно повидаться и поболтать о былых временах.
Банкет был накрыт в отдельном помещении, но танцевать выходили в общий зал. Надежда давно столько не танцевала, поэтому несколько подустала. Муж заболтался где-то с приятелями, но Надежда не стала его искать. Она решила освежиться, подправить макияж и отдохнуть где-нибудь в относительной тишине.
Туалет в этом ресторане был под стать всему остальному – шикарный и огромный. Надежда задержалась перед зеркалом, подкрашивая губы, и хотела уже уходить, как вдруг дверь
