что поспешил, приказал на всякий случай Елисееву и Бубнову подготовить миноносцы к ночному выходу в море. И лишь потом доложил командующему флотом контр-адмиралу Витгефту, а тот немедленно пошел с ним к наместнику.
Михаил Федорович спокойно взирал на высочайший гнев царственного «ублюдка». Бастард императора Александра Николаевича, как втихомолку все поговаривали, сделал блистательную карьеру. Незаконнорожденные дети в царской фамилии были отнюдь не редкостью, достаточно вспомнить фельдмаршала Петра Румянцева, чьим настоящим отцом стал первый император. Так что «трем орлам» на погонах и посту наместника не стоило удивляться, к тому же великие князья Борис и Кирилл Владимировичи, находящиеся сейчас в Артуре, подшофе именовали порой Алексеева «дядей». И с этим требовалось считаться, но не более того, тем более это не его собственные домыслы – попросили, вот и передал. Ведь с атакой брандеров Сахаров угадал, потому к ней и подготовились.
– Я ему три телеграммы отправил, одну за другой, с приказом немедленно прибыть в Артур и не вести батальоны к Бицзыво! А Фок до сих пор не ответил, сам в свои выдумки поверил, безумец! Отрешу от дивизии, пусть сидит в отставке без мундира и пенсии, занимается своими пророчествами лживыми! Как так? Проигнорировать приказ и вообще пропасть с войсками неизвестно где?!
В том, что наместник воплотит свою угрозу в жизнь, никто не сомневался – прав у Алексеева хватало, как и возможностей. И Фока было не жалко – накаркал беду на свою бедовую голову старый ворон, теперь попадет ему на орехи.
– Ваше высокопревосходительство, получены две телеграммы, пришли одна за другой.
В комнату стремительно вошел генерал-квартирмейстер полевого штаба наместника генерал-майор Флуг, в руках трепыхались белые ленточки. Его голос прозвучал не только взволнованно, в нем чувствовалось напряжение, словно стальную струну натянули до звона.
– Начальник Квантунского отдела корпуса пограничной стражи подполковник Бутусов телеграфировал сорок минут тому назад: у Бицзыво появились японские транспорты, конные разъезды насчитали больше трех десятков. К берегу суда пока не подходят, видимо, ожидают утра, чтобы начать высадку войск.
– Ох, мать… – Алексеев только выругался, с экспрессией, в большой загиб, с коленцами. Потом тяжело вздохнул, посмотрел на Лощинского, затем перевел свой взгляд на Витгефта.
У Вильгельма Карловича был настолько равнодушный вид, что показалось, будто он просто не расслышал сообщение. Но, судя по глазам, вся эта безмятежность являлась лишь маской.
– Так-так, а вторая телеграмма от кого? Думаю, что от Фока…
– Так точно, ваше высокопревосходительство! Генерал Фок отправил нарочных на станцию Пуландянь, и оттуда телеграфировали сообщение в девятнадцать часов тридцать две минуты. Вот это, только получили… – Флуг начал негромко читать, перебирая ленту пальцами: – Нахожусь с шестью батальонами
