шипя от боли и мысленно сожалея, что на конце хлыста нет свинцовых вставок и я не умею подобным средством наказания пользоваться.
– Что тут происходит? – под конец подбежал к нам спешивший от будки обходчика железнодорожный служащий в соответствующей форме.
– Суд, – коротко ответил я, раздумывая, хватит или еще пару раз ударить этого всхлипывающего в пыли мужичка. К моему удивлению, ни баба, ни паренек особо не вмешивались, словами попытались было вякнуть, но наткнувшись на мой злой взгляд, умолкли. Только два степенных мужика пытались меня остановить, закатав рукава – хоть двое нашлось с нормальными яйцами. Пришлось задрать рубаху и показать рукоятку «Виса». В рубахи мужиков сзади тут же вцепились руки их жен и моментально утащили обратно в толпу. Те особо не упирались.
– Я председатель Михайловского колхоза. Этот преступник напал на меня и избил, – невнятно, но на удивление здраво вдруг сказал продолжавший лежать в пыли возница.
– Ты еще забыл сказать, падаль, что я тебя разоружил.
Подняв наган, я покрутил барабан, проверяя, заряжен ли он был. Убедившись, что да, сунул в карман штанов.
– Так все-таки что тут произошло? – продолжил настаивать железнодорожник.
Несмотря на то что воинский эшелон прошел в сторону Ровно, все, кто был свидетелем наказания, не спешили двигаться дальше и ждали развития событий. С сожалением посмотрев на испачканный кровью хлыст, я замахнулся и кинул его в кусты – все равно им не пользуемся – после чего пояснил свидетелям:
– Когда двигаешься среди таких же беженцев и обездоленных, не надо кичиться своим положением и травить голодных детей, обедая у них на глазах, а потом называть моих сестер «всякой швалью». Я, надеюсь, доходчиво все объяснил? Получил он за то, на что нарывался.
– Это все равно не по закону, – нахмурился железнодорожник.
– Да, – согласно кивнул я. – Я подумывал просто пристрелить его или всадить в живот пару пуль, чтобы он помучился. Но потом понял, что я не он, на подобное не пойду, вот хлыстом и поработал… С нежностью.
– Что тут происходит? – громко спросил сержант НКВД, в сопровождении трех бойцов протискиваясь через окружающих нас зрителей.
– Я все скажу! – неожиданно вскочил возница и, подскочив к брезгливо отодвинувшемуся от него сержанту, тут же затараторил: – Это преступник, он разоружил меня и забрал оружие! Я председатель Михайловского колхоза Слуцкий…
– Документы есть? – перебив его, спросил сержант.
Пока тот предъявлял документы, пытаясь достать их разбитыми пальцами, на которые я «случайно наступил» во время экзекуции, осмотрелся, заметив на дороге полуторку, с пятью бойцами НКВД рядом, на которой, видимо, и прибыли эти представители власти. Один из подошедших бойцов попросил у меня документы, потребовал также вернуть оружие, причем достаточно вежливо. Оружие я вернул, в ответ потребовал
