толпа не начала редеть.
Неожиданной помощью стало многочисленное семейство, уже виденное ею. Они прошли к вагону второго класса и девушка проследовала с ними. Переждав шумные проводы перед самым отправлением она, воспользовавшись суматохой на перроне, юркнула следом. Увидев билет, седовласый кондуктор недовольно встопорщил усы и собирался было разразиться обличительной речью, но Амадин умоляюще посмотрела на него, и кондуктор как-то сдулся.
– Третий класс начинается через два вагона, – буркнул он.
– Спасибо! – девушка послушно направилась туда. Уже присев у окна, она украдкой взглянула на здание вокзала и вновь увидела недавнего господина в котелке, который все еще стоял в компании двух жандармов и озирался по сторонам, силясь найти подозрительную девицу. Амадин вздрогнула и поспешно отвернулась, молясь, чтобы поборник нравственности и порядка не заметил ее в пестрой толпе работяг и крестьян. Оглушительный гудок паровоза показался ей благословением небес.
Состав вздрогнул и тронулся, лязгая сочленениям вагонов и набирая скорость.
Амадин прижалась лбом к холодному стеклу, пытаясь отдышаться. Сердце колотилось, словно бешеное, а в ушах звенело.
Хоть она выбралась из города, но что делать дальше совершенно не знала.
Глава 5. Рейнард де Треви
Утро Рейнарда де Треви, герцога л’Армори, верховного инквизитора и Карающего меча королевства самым пошлым образом было омрачено похмельем. Голова кружилась, а к горлу подкатывала тошнота. Проснувшись, Великий инквизитор долго лежал в кровати, задумчиво созерцая вышивку на балдахине, а заодно размышляя, что ему не показалось, и коньяк вчера был дешевым и некачественным. Выждав, когда комната перестала кружиться, он соизволил дернуть шелковый вышитый шнур у себя над головой.
Невозмутимый камердинер бесшумно вошел в спальню, неся поднос с похмельным зельем, а попросту рассолом, приправленным мятой и базиликом . Поставив его на край кровати, он замер, ожидая дальнейших распоряжений.
Рейнард в несколько глотков осушил кружку и опять откинулся на подушки, ожидая, когда напиток подействует. Как только в голове прояснилось, он подал знак слуге раздернуть шторы. Солнечный свет, хлынувший в спальню, показался возмутительно ярким.
– Который час, Гийом? – осведомился герцог, прикрывая глаза.
– Четверть десятого, монсеньор.
– Вот как? – Рейнард приподнял тяжелые веки и взглянул на часы. Словно в ответ, минутная стрелка вздрогнула, указывая на цифру три. В этот же момент ворота над циферблатом распахнулись, и оттуда выехала деревянная птица. Каркнула и снова скрылась в недрах механизма.
– Действительно, четверть… – герцог еще раз взглянул на циферблат. – Десятого…
– Да, монсеньор. Изволите завтрак в постель?
– Пожалуй.
Рейнард снова откинулся на подушки. Голова противно ныла, а к горлу подкатывала тошнота. Он нахмурился, пытаясь понять, как он напился до такого состояния, тем
