крепости, закрывающее собой перевал. То самое место, о котором ребятня столько слышала, то самое место, где, сражаясь, погибали и погибают их близкие, дабы спасти нас.
Вы бы видели их глаза, расширенные от удивления. Мне даже казалось, что они не дышат. Никаких шуток, смеха и баловства, как только мы вошли в ворота. Только «вау», «вот это да», «ничего себе» и «с ума сойти можно». Конечно, на стену и в капониры я их не повёл. Туда даже меня пускают по специальному пропуску. Однако, показал площадь, тренировку гвардейцев, лабораторию (за стекло, естественно, не заходили) и дал в арсенал заглянуть.
Маечка, Стасик и Филиппок просто пришли в восторг от стоящих на площади разобранных крупнокалиберных пулемётных комплексов. Их на замену старым готовят, а пока Немов с командой техников их собирают. Ленятся. Комендант ругается, грозится. Еле-еле оторвал ребят от оружия. Они и в креслах наводчика посидели, и за рычаги подёргали. Педали, конечно, тоже понажимали, не без этого. Ничего, можно, там ещё ничего не присоединили. Сервоприводы даже из ящиков не вытаскивали.
Потом пошли смотреть на занятия гвардейцев. Физуха, рукопашка, полоса препятствий. Седов как раз своих орлов на экзекуцию выгнал. Лупит он их, само собой, по-зверски. Смотрю, пацаны все подобрались, плечами задвигали. Сопляки, а рвутся в бой. Девчонки, впрочем, тоже. Смешные.
Лаборатория вообще оказалась для них пещерой чудес. Прилипли к бронестеклу, как пиявки. Смотрели, как тётя Анфиса что-то там смешивает, пересыпает, чем-то дымит. Они же не знали, что мы с ней заранее договорились. Ну, для зрелищности и наглядности. Так-то всё давно уже готовится в автоматическом режиме. Загрузил программу и готово. Миша Смирнов заявил мне, что обязательно будет работать в лаборатории и изобретёт средство, мгновенно заживляющее раны и восстанавливающее конечности. При этих словах он так пялился на мою культяпку, что стало не по себе. Ненадолго, на пару секундочек всего.
Ну и напоследок, как уже сказал выше, разрешил им заглянуть в арсенал. Одним глазком. Что они увидели? Ящики с боеприпасами, стойки со штурмовыми винтовками, дробовиками и огнемётами. Краешек шагохода, точнее его «куриную ножку». Иваныч наш ещё эдак прикрикнул на них. Типа нечего тут подглядывать. А потом мне подмигнул.
А да, забыл, на обратном пути заглянули ко мне на работу. Я разрешил двум дюжинам ребятишек посмотреть, как Борзов и Корнев броню варят. Сшивают расколотые листы, латают рваные дыры в доспехах. Поначалу-то они рассыпались мелким горохом по мастерской, еле собрали, но после моей угрозы прекратить экскурсию – успокоились, сбились в кучу.
Дали ребятам лазерную горелку включить. Каждый подержал её в руках и даже смог прожечь дырочку в бракованном бронелисте. Кстати, мы повесили его на стену, на память. Виталик померил на каждого боевой шлем. Правда, на Ромку он не налез. Он же головастик, а других размеров на ремонт не приносили.
В общем, впечатлений на целую неделю. Пока ехали по одноколейке, школьники перекрикивали друг друга, захлёбывались от восторга, кто про оружие болтал, кто про гвардейцев, другие про лабораторию. А вот Олечка Котова спросила у меня, где я потерял руку. Думал, об этом все знают. Потом вспомнил – она же новенькая. Два месяца, как вместе с беженцами прибыла.
Наш Кирилл популярно ей разъяснил, что Андрей Куницын, то есть я, вместе с отцом и техниками выходил за стену ремонтировать ворота и стал жертвой нападения свёрглов. Про папу он ничего говорить не стал. Про то, что за воротами теперь появляться без гвардейцев категорически запрещено тоже.
Подъезжая к жилому комплексу, все смотрели на небо. Яркие звёзды, кометы. Полухин Костя спросил меня, когда мы сможем вернуться домой, на Землю. Не знал, что ему ответить и наплёл какую-то ерунду. Ну, разве я мог сказать ему, что никогда? Ведь нас просто забыли.
Ладно, пора идти ужинать. Мама меня зовёт. Завтра с утра работа, будем тестировать новую броню в лаборатории.
Глава 2: Хлопоты
17 мая 2280 года
Коперник -3. Крепость «Суворов»
20 час 09 мин
В общем, ничего у нас не вышло. Совсем ничего. Новые бронекостюмы оказались: а.) Слишком тяжёлыми. б.) Слишком хрупкими. Ну, то есть местная руда, коперниковская, очень низкого качества. Наша – привозная сталь, держит удар свёргла, почти всегда. А эта ломается и трескается.
Я так понял: вводим режим ещё более жёсткой экономии. Все металлические изделия от иголки, до лопастей от турбин пойдут на переплавку. Мы и раньше-то не особо ресурсами разбрасывались, а теперь – всё, баста.
В обед к нам заходил Борис Борисыч со своими и заставил нас подписать документ о неразглашении. Подписали? Подписали. Борзов и Корнев смеются, крутят пальцем у виска, говорят особист совсем с ума сошёл. Везде у него секретность, дисциплина, чуть что – под замок. А мне не смешно. Это что же получается, раз экономия,
