фраза Аллена эхом пронеслась по комнате. Не мудрено! Рычать он умеет всем на зависть. В Рубке же из мебели – стол в углу и два стула рядом. Последние оплоты моего дома на Родине. Сажусь – словно в молодости побывал. Поглажу рукой полированное красное дерево – на душе теплее.
– Дэсс! – вот не жалко глотку рвать. Я уже тысячу лет Дэсс и что?
Я развернулся к Вождю. Аллен слегка успокоился – глаза мечут молнии чуть реже. Уже не автоматной очередью, так, редкими снайперскими выстрелами. Прищурились, смотрят с привычной хитрецой. Кулаки разжались.
– Что именно вы хотите от меня услышать? – спросил я по-деловому. Ведь ясно же – отмотал тысячи миров не за тем, чтобы устраивать бессмысленные разносы. Аллен в последнее время на нервах, но поглупеть не успел. Что-то надо ему, причем, очень сильно, если сам пожаловал.
– Я не чувствую, что она погибла, – беспомощно пожал плечами Вождь.
Я начал понимать – к чему он клонит. Наконец-то вспомнил мои предположения. Гибель каждой дочери-полукровки – у Аллена сыновей нет – каким-то образом отражается на его поле. Не повреждает, нет. Создает волнение. Это нечто вроде ощущения человека, когда с близкими творится неладное. Такое внутреннее напряжение в преддверие беды. Только в разы сильнее. Аллен всегда знает, если дочка погибла.
– Даже не чувствую, что серьезно пострадала, – растерялся он. Вот и пойми этого ящера. Умерла – недоволен, жива-невредима – тоже не особо в восторге.
– Поэтому и подумал о твоей теории. О той, помнишь?
– Которую назвал бредовой или как там… – я замолчал, припоминая оскорбительный эпитет… – Ах-а-а… да! Идиотской!
– Бессмертному не к лицу размениваться на мелочные обиды! – изрек Аллен. Вечно он так. Сначала режет без ножа грубостью и высокомерием более могущественного существа. После же пришмякивает мудростью. И ведь не возразишь.
– Говори, чего хочешь, – примирительно предложил я.
– Хочу услышать все о твоей теории в подробностях!
Ишь, раскомандовался! То не желаю знать о твоих бредовых идеях! То хочу услышать все и побольше!
– Дэ-эсс, – Вождь снисходительно похлопал мен по плечу: – поживешь с мое, перестанешь зацикливаться на мелочах. Сможешь для меня резюмировать?
Я пожал плечами, жестом предложив Аллену стул.
Сам куда сяду? А-А-А! Есть же стол.
Я запрыгнул на столешницу и устроился поудобней. Даже на душе легче стало. Словно дома побывал, понянчил детей, приобнял жену.
Как давно это было…
Аллен выпрямился на стуле, будто жердь проглотил. Наши глаза стали вровень. По человеческим меркам Вождь огромен – два с половиной метра или чуть больше. Я – среднего мужского роста своего времени. Метр восемьдесят шесть.
Аллен одарил меня новым снисходительным взглядом. Так смотрит взрослый на подростка, что вырядился в отцовский костюм и важничает.
– Вот смотри, –
