Лешка-ухажер… Нет, ничего не сказал.
Так на пару лет в нашем дворе стал разливаться звонкий, раскатисто-заразительный Ленкин смех. А потом они снова уехали на свой Север. Но это будет, только спустя два года… Мы втроем будем стоять и крепко обниматься прям посреди двора, пока Ленины родители будут ждать ее в машине. Димка с Ленкой будут даже всхлипывать, а я буду их успокаивать, что мы обязательно увидимся следующим летом через год. Или Ленка к нам в гости приедет, или мы с Димкой – на Север. Соберем рюкзаки, – и приедем! На море с Димкой мы уже один раз ездили: родители нас в лагерь отправляли, а на Север – ни разу!..
Слезы меня предательски накрыли несколько позже – той же ночью. Когда я остался один в своей постели, то вдруг понял, что уже завтра я не услышу громкого Ленкиного хохота, и ее цветочное, будто луг платье, не будет мелькать во дворе за деревьями и кустами смородины и черемухи. Так грудину сдавило, что слезы брызнули сами собой, как сжатая молодая абрикосовая косточка, которыми мы по весне пулялись друг в дружку, норовя попасть другому в глаз, чтоб щипало. И я уткнулся в подушку, чтоб никто не услышал…
А пока мы салили друг дружку, играли в прятки, ходили в гости, и вместе бегали в булочную за ароматными и теплыми веснушками с изюмом или за хлебом, который потом поджаривали на костре. Чтобы костер был не слишком заметен вредным прохожим, мы вырывали небольшие углубления в земле, или даже рыли в ней печку с дымоходом, чтоб углей побольше нажечь, тогда и картоху можно было хорошо запечь. В овощном помогали разгружать и перекладывать арбузы, и в награду получали целый арбуз, который уплетали во дворе, сидя в теньке нашего шалаша под смородиной, и строя свои бесконечные детские планы…
Ромка-кошкодав
Первый день по приезду во двор экскаватора был самый яркий. Наша бутылка постепенно наполнялась солярой, и мы довольные, будучи все в земле от поглощающей нас перестрелки, делали небольшие перерывы, чтобы сбегать к соседнему дому, и попить воды из крана, которым дворник поливал небольшой садик возле него, либо кто-то выносил во двор бутеры, и мы уминали их с помидорами и огурчиками.
Конечно, домой нам было нельзя, земля с нас так и сыпалась, а это значит, что дома в первую очередь нас ждали ванна и стирка. Фактически улица для такого бойца закончилась бы на сегодня, ну, или прервалась бы на несколько часов. А экскаватор – он же только в конце дня освобождался, и лишних часов нам никто не давал, поэтому перестрелка длилась почти до самого вечера, пока весь двор с детской площадкой не был нами завален комочками и разрывами от земляных снарядов.
Война велась по очень строгим правилам и на ограниченной территории: размеры комочков не больше спичечного коробка, в идеале с его половинку, территориальное табу включало в себя беседку посреди двора, а так же асфальтированную дорожку
