style="font-size:15px;"> – Брусилов? Уж не родственник ли Алексея Алексеевича Брусилова?
– Не могу знать, ваше превосходительство, – ответил контрразведчик и добавил: – Могу определенно сказать: его сын, тоже Алексей, вступил в Красную армию Троцкого-Бронштейна. Во время Московского похода был взят нами в плен и расстрелян.
Снова поморщившись, Деникин вытер платком усы. В свое время он издал приказ о гуманном отношении к пленным, их судьбу может решать только Полевой суд. Но теперь, когда ожесточение достигло предела, о гуманизме не было и речи. И те, и другие брали в плен сотнями, тысячами, часть из тех, кто не соглашался перейти на их сторону, без всякого суда «пускали в расход».
Россия захлебывалась в братской крови, и не было этому конца.
– По сведениям наших информаторов в Москве, генерал Брусилов тоже собирается пойти на службу к большевикам.
– Бог ему судья, – ответил Главком. – Мы простим, Россия – нет. Да, Брусиловский прорыв. Если бы не твердолобы в правительстве, признаться, и в армии, не случилось бы в России этой страшной смуты. Взяли бы Берлин, праздновали бы победу. И Константинополь вскоре стал бы наш. А так… Власть захватили, затуманили людям головы бесы. Честные, порядочные, набожные люди вдруг схватились за топоры, принялись кромсать друг друга. И наша задача – остановить эту бойню, которая нужна только человеконенавистникам, марксистским жидо-большевикам.
Выпустив пар, генерал взялся за уже остывший заварной чайник.
– Чаю желаете, господин полковник?
– Никак нет, ваше превосходительство, сыт.
– Так что, этот капитан Брусилов из Охранного отделения, тяжело ранен? – И тут же задал другой вопрос: – Он же должен знать подробности о сношениях атамана Краснова с германцами, конкретно, с кайзером?
– Ваше превосходительство имеет в виду письмо Петра Николаевича императору Вильгельму?
Деникин с удивлением взглянул на полковника – надо же какой проницательный, на лету схватывает! Впрочем, то послание так громко прогремело, что о нем знают и помнят, даже глухи и слепые.
– Думаю, безусловно. Кроме того, Брусилов принимал участие в секретной операции, связанной с этим письмом.
– Так что это была за операция?
– Не могу знать, господин Главнокомандующий. Я тогда не был допущен до важных секретов, только начинал. А потом военные чиновники погибли…
– Вы мне, Владимир Николаевич, уже об этом говорили.
– Извините, ваше превосходительство.
Назвав полковника по имени отчеству, Деникин решил несколько разрядить беседу, Бекасов же понял, что Главком что-то задумал. И не ошибся.
Антон Иванович снова подошел к окну, вгляделся вдаль, помял бородку. Над Азовским морем стоял туман, продолжалась декабрьская
