почему, имея двукратное превосходство в силах, он не прижал противника к берегу, сделав его лёгкой мишенью для своего флота? У линкоров пушек много, и к тому же они гораздо мощнее полевой артиллерии. В таком случае, очевидно, вся Крымская армия союзников в полном составе вынуждена была бы капитулировать либо погибнуть. Соответственно, Меншикову в результате такого манёвра достался бы не только Севастополь, но и весь Крым.
Но, допустим, союзники в ходе сражения старались бы держаться подальше от берега, прекрасно понимая его опасность для себя. Тогда почему, имея двукратное превосходство в силе, Меншиков не отрезал противника от Севастополя, предоставив ему возможность отступать, например, только в сторону Симферополя?125 В таком случае Севастополь остался бы как без укреплений, так и без гарнизона: просто заходи и бери.
И в конце концов, почему, имея двукратное превосходство в силе и вынудив противника покинуть поле боя, Меншиков не преследовал его и не зашёл в Севастополь на вражеских плечах? Ведь гораздо проще занимать город тогда, когда противник отступает: его войска ослаблены боем, отягощены ранеными; подразделения перемешались между собой и плохо управляются; солдаты измотаны и весь день не накормлены, у них пустые патронташи; моральный дух близок к нулю, а план обороны отсутствует. В таких условиях Меншикову было бы достаточно задействовать свежие силы (не забываем, что у него в два раза больше солдат) – и Севастополь был бы захвачен.
Судя по всему, альтернативный Альминский бой с его очевидными огромными возможностями и мизерным результатом оказался бы не победой, а позором русской армии. Можно представить, какими после этого могли бы быть заголовки независимых петербургских и московских газет: «Меншиков на Альме – предатель, трус или глупец?», «Альминский размах на рубль, удар на копейку», «Сент-Арно с Регланом подёргали Меншикова за усы и вернулись обратно в Севастополь».
Если же обратиться к действительности, то было бы любопытно узнать для сравнения, какие заголовки имели западноевропейские газеты после реального Альминского боя. Может быть, объективные и независимые западные журналисты также разгромно критиковали своих военачальников, упустивших прекрасный шанс одним махом покончить с Крымской армией русских? Или, может быть, для поддержки боевого духа своего населения они попытались сохранить хорошую мину при плохой игре?
Как это ни странно, но оба предположения окажутся неверными. Если мы откроем британские и французские газеты описываемого периода, то окажемся в иной, не менее альтернативной реальности: например, лондонская «Таймс» на шестой странице126 своего номера от 2 октября 1854 года разместила подборку материалов под общим заголовком The Fall of Sebastopol («Падение Севастополя»).
Базилика Рождества Христова на почтовой карточке
издательства Palphot
В реальности Меншиков после Альмы
Небольшая деталь для погружения в колорит эпохи: из 12 страниц тогдашней «Таймс» – первые пять и последние две содержали исключительно частные объявления и рекламу.
