жаль, – продолжал сокрушаться Инвар, – а вы не знаете, может быть она вам говорила, где она планирует остановиться? Мы бы съездили к ней, поговорили.
– Увы, но я не владею такой информацией. Мы просто работали вместе и своими планами на жизнь не делились.
– Очень интересная девушка, – в свою очередь вставил Петровский. – Иногда мне казалось, что она вовсе не слепая. И не монашка.
– Это да! – подхватил вдруг интересующую его тему Демьян, – Эта девочка просто уникум. Порой и правда казалось, что она видит больше, чем зрячие. При том, что такое в принципе невозможно. Даже в том, что притворяется, ее нельзя было обвинить – на ней всегда была эта плотная повязка на глазах. Да и набожности особой я в ней не заметил. Но не кокетничала с мужчинами и вела себя более, чем сдержанно. Никакого вот этого занудства, знаете, как некоторые святоши – этого не делай, так не говори! Просто нормальная девчонка, без закидонов. Но есть в ней что-то особенное, необычное.
Инвар слушал, практически не дыша. Он тоже чувствовал в этой девушке что-то необычное, но никак не мог объяснить, что именно. Иногда ему казалось, что это его влюбленность так влияет на его восприятие, но вот другой человек, успевший немного узнать Осанну, говорит тоже самое.
Мужчины еще немного обсудили вопросы безопасности дворца, Евгений Михайлович попросил Демьяна, чтобы если у того появится какая-то информация, как можно связаться с Осанной, тот известил его. После чего, они попрощались и телохранитель баронессы вернулся в особняк.
– Ну, и что теперь? – спросил Женька, когда они остались одни.
– Тут зацепок нет. Поехали в монастырь, – ответил Инвар.
– В какой монастырь? – удивился его друг.
– В женский, конечно!
Дорогу к монастырю им объяснил хозяин таверны, где они сидели. Мужчина очень удивился тому, что их интересует женский монастырь, но лишних вопросов задавать не стал. Однако, ехать в монастырь вечером было бы совсем уж неприлично и путешественники решили заночевать в том самом постоялом дворе, возле которого, по словам Демьяна, высадилась Осанна.
– Простите, а не останавливалась ли у вас недели две назад слепая монашка? – наугад спросил Инвар у управляющего, получив ключи от комнат.
– Как же, останавливалась. Такое у нас нечасто случается, так что я, конечно, запомнил.
– И надолго она у вас останавливалась?
– Вроде только на ночь. Во всяком случае, ночь оплатила. Когда она выселилась, я не заметил. Да и на следующее утро у нас столько народу было, некогда было отслеживать, кто там и когда выходит.
– А я видела, как из монашкиного номера пацан выходил тогда утром. Очень странно это было. Еще подумала, что воришка, но вроде ничего не исчезло, – вдруг встряла в разговор молодая девушка – дочка управляющего, помогавшая ему устраивать постояльцев.
– Какой пацан? – удивился Петровский.
– Ну такой… лет четырнадцати-пятнадцати, волосы рыжие, брови тоже, картуз
