и, вытягивая шеи, силились разглядеть труп Бабетты.
– Иди же, Селия, – рыкнул Жан-Люк и махнул рукой трем шассерам. – А вы займитесь прохожими.
Они тут же пошли к воротам, а я сердито вперилась взглядом в Жан-Люка и шассеров. С трудом вздохнув, я разжала кулак, в котором сжимала в кармане крест, и поспешила вслед за широкоплечими охотниками в синих мундирах. Я не хуже них могла бы поговорить с прохожими. А еще я могла соорудить ловушки для лютенов, расставить книги по алфавиту и даже помочь в расследовании убийства. Может, мой мундир и балисарда остались в комнате, но я все еще была шассером. Я больше, чем просто хорошенькая невеста Жан-Люка, и, если он или кто-либо еще думали иначе, я докажу им обратное прямо здесь и сейчас.
Я ускорила шаг, чтобы угнаться за шассерами; брызги грязи оставались на юбке. Я схватила за руку самого медлительно охотника:
– Пожалуйста, позволь мне…
Он выдернул руку и покачал головой.
– Иди к себе в комнату, Селия.
– Но я же… – Я резко замолкла, когда шассер велел толпе разойтись, и прохожие тут же подчинились.
Я была здесь не только не желанна, но и бесполезна.
Показалось, будто что-то во мне надломилось.
– С дороги, – раздраженно проворчал Фредерик и оттеснил меня, едва не наступив мне на ногу. В руках он нес розы. Он посмотрел на мое платье и скривился от отвращения. – Наконец-то ты перестала притворяться. И слава богу.
Не говоря больше не слова, он подошел к моей телеге и положил в нее цветы.
– Постой!
Я побежала за ним к воротам кладбища. Я не стану плакать. Ни за что!
– Давай ты соберешь розы в северной части, а я в южной…
Фредерик нахмурился:
– Вы и так уже достаточно сделали на сегодня, мадемуазель Трамбле.
– Хватит говорить ерунду! Отец Ашиль приказал мне прийти сюда…
– Вот как? – Фредерик наклонился, чтобы поднять розу, но я схватила ее быстрее. – Может, он еще приказал тебе испортить место преступления и поболтать с подозреваемым?
– Я… – От его обвинений все внутри сжалось еще сильнее, и я судорожно вздохнула. – Что ты такое говоришь? Не могла же я ее просто так оставить! Она была… Я ничего не портила… У меня и в мыслях не было.
– Да какая разница? – Фредерик выхватил у меня розу, и ее шип оцарапал мне большой палец. – Все равно испортила.
Я стиснула зубы, чтобы не дрожал подбородок, и пошла за ним дальше по кладбищу. Но не успела сделать и пары шагов, как Жан-Люк схватил меня за руку; его глаза сверкали от гнева.
– У меня нет времени на игры, Селия. Я велел тебе вернуться в Башню.
Вырвав руку из его хватки, я окинула взглядом суматоху вокруг. На глазах выступили слезы, и сейчас я ненавидела себя за то, что не могла их сдержать. Ненавидела Фредерика и Жана, ведь они видели, как я плачу. Ненавидела жениха за то, что взгляд его, как обычно при этом, смягчился.
– Почему? –
