была усеяна нежной салатовой травкой и разнообразными атласно-бархатными цветами с плотными, шелковисто-перламутровыми листочками, покрытыми мягким серебряным пушком. Крупные цветы были удивительно привлекательны своей скромной необычной красотой и нежной окраской, они напомнили Жене одинокий эдельвейс, которые она видела высоко в горах Тянь-Шаня и Памира, но здесь, в тундре, цветы гораздо крупнее, ярче и разнообразнее, чем в горах, и их было много. В пятистах метрах от рифа, параллельно ему, протянулась другая, более массивная и плотная биогенная постройка с округлой кровлей, к ребятам была повёрнута её северная сторона, и казалось, что здесь навсегда поселилась зима: вокруг неё не было ни травы, ни цветов, а лишь островки голубого снега, от которого исходил леденящий холод.
– Нет, не трансформировались, мы всё ещё на семидесятой широте, – заметил Николай, указывая на неё глазами.
Нетронутость природы, отсутствие всё уродующего человека чувствовались здесь в каждом вздохе. Радостное возбуждение и отрешённость от бесконечно-скучной в последние дни серой погоды и тяжёлого каждодневного труда охватила их всех, включая лохматого спутника, удивленно поглядывающего на сказочное место, щедро освещённое солнцем. Они стояли, словно завороженные, а затем весело зашагали к высоченному сказочному замку, построенному самыми первыми обитателями нашей планеты. Бренди, очарованный растительностью и её богатыми запахами, бросился валяться в траве, радостно перевертывая своё лохматое туловище с боку на бок. Женя схватила за руку Дениса и почему-то шёпотом произнесла:
– Смотри, Дениска, это не просто отдельные строматолиты, а протяженный риф. Нам здорово повезло, я такого не ожидала! Он нигде не описан, мы первые его обнаружили, представляешь?
Денис ласково взглянул на своего начальника и восторженно произнес:
– Такая красота, да ещё и целая лаборатория под небом! Жень, значит, не зря мы здесь болтаемся, правда?
Она кивнула головой, и Денис демонстративно широко распахнул руки и обнял Женю, а затем осторожно поцеловал её в щёчку. Они обернулась к Николаю, ожидая прочитать в его глазах ту же радость, но на его лице застыло брезгливое недовольство и раздражение, холодные стальные глаза не отражали ничего, кроме завистливой неприязни. Жене с Денисом показалось, что им на голову вылили ведро ледяной воды. Увидев их удивленное оцепенение, Николай, словно комик на концерте, моментально сменил маску и нарисовал на лице трогательно-счастливое выражение. На это понадобилось не более секунды, и он тут же обхватил в охапку коллег и тоже чмокнул Женю в щечку:
– Ребята, как я рад за вас! Дениска, у тебя теперь будет самая лучшая дипломная работа! А ты, радость моя, с твоим умом и талантом, из такого материала запросто сделаешь докторскую.
– Навряд ли, и уж тем более, с умом и талантом, так что не расстраивайся раньше времени… Дай пока это никакой не материал, а только скала,
