дамы», разыскивающие слуг, которым обещали, что они найдут «счастливую семью, огромную зарплату и безопасное место, где гарантированно ничего не будут знать о бомбежках». Слуги меньше занимались делами по дому, а больше починкой; летом 1941 года была введена система купонов на одежду, так что независимо от возможностей покупателя купить одежду за деньги не представлялось возможным. Каждый предмет одежды получил определенное количество «баллов» (к примеру, женское платье – 5 баллов, мужские брюки – 6); в год один человек мог купить одежду на сумму 48 баллов. Женщины до конца войны донашивали выходные платья. Замшевые заплатки на локтях мужских пиджаков делались теперь исключительно из практических соображений[627].
У жителей Ист-Энда, стоявших на социальной лестнице даже ниже тех, кто обслуживал богатых, не было необходимости беспокоиться о дефиците одежды и говядины; они в любом случае не могли себе это позволить. Бедные ели Blitz soup, вязкую консервированную массу, навязанную министерством продовольствия, использовали в еду яичный порошок. Добропорядочным британским гражданам объяснили, что наблюдается дефицит требухи, а кур нет. В мясных магазинах появилась конина. Для ее покупки купоны не требовались, но она плохо продавалась. Как мусульмане отказываются употреблять в пищу свинину, так и британцы избегали употреблять в пищу конину[628].
Но из розничной продажи исчезло не только свежее мясо. В магазинах не стало шелковых чулок; большинству были не по карману табачные изделия; лезвия для бритья стали дефицитом; из магазинов исчезли ершики для чистки – женщины приспособились использовать их в качестве бигуди. После того как бомбы попали в газовый завод, начались проблемы с приготовлением чая. Требовался почти час, чтобы вскипятить воду. А вот проблема с жаркой мяса в отсутствие газа решилась сама собой, поскольку не было самого мяса. Вырисовывалась проблема, связанная с дефицитом угля, если поставки из Уэльса, с угольных шахт, в Лондон не увеличатся с существующих 250 до 410 тысяч тонн в неделю; по мнению Черчилля, ситуация сложная для понимания, учитывая затишье в блице и хорошее состояние железных дорог. При этом, согласно статистическим данным, британцы остались человечными и милосердными: почти 20 тысяч котов и кошек были спасены из разбомбленных зданий[629].
Согласно проведенным опросам, вдвое снизился процент разводов; сохранился уровень рождаемости, и популярность имени Уинстон для новорожденных мальчиков возросла более чем втрое[630].
Как ни странно, но, учитывая скудный рацион питания и отсутствие центрального отопления, сократились случаи пневмонии и дифтерии. Снизился уровень преступности, что, по мнению Черчилля, было странно, учитывая широкие возможности для грабежа – «гнусного» преступления, с его точки зрения. В некоторых случаях можно было найти оправдание содеянному. Черчилль сказал министру внутренних дел Герберту
Mollie Panter-Downes,
Klingaman,
Klingaman,
Среди тех, кто выбрал это имя, была молодая пара из Ливерпуля, Альфред и Джулия Леннон, которые назвали своего сына, родившегося 9 октября 1940 года во время налета немецкой авиации на Ливерпуль, Джон Уинстон Леннон. (
