же хватит, Кирилл? Или ты думаешь, что после всего увиденного и услышанного я останусь на том месте, на котором находилась столько лет? Конечно, нет. У меня вся жизнь впереди, пусть твоя мама и считает меня неполноценной.
Меня опять перестали держать ноги, и каким чудом я оставалась в вертикальном положении, только Господу было известно. Знала только, что если бы не компания Алины, мне было бы ещё тяжелее. Я просто рухнула бы на пол, как подкошенная.
– Виолет… мы с тобой поговорим дома, хорошо? – спросил Кирилл тихо.
– Конечно, поговорим, – кивнула я. – Втроём. Потому что Макс уже тоже кое-что слышал. Слышал про эту самую твою Свету, которую ты содержишь на наши деньги. Слышал, что она от тебя никуда не денется.
Всё это время содержанка сидела ни жива, ни мертва. Мне бы даже стало её жаль в любом другом случае. Руки сжаты в кулаки, взгляд какой-то стеклянный. Как будто она всеми силами пыталась вытолкнуть сознание из замершего тела, оставив рядом с нами лишь оболочку.
– Откуда ты вообще… про всё это узнала? – выдохнул Кирилл, на что я приподняла бровь.
Потому что на этот раз Света хоть как-то отреагировала. Она посмотрела на меня с такой мольбой, как будто от моего ответа зависела ни много, ни мало, а её жизнь. Чего она так боялась? Вернее, кого? Неужели Кирилла? Того человека, который был совершенно не страшным и не грозным?
Я могла сейчас вынести ей приговор одним своим словом, раз уж она так опасалась, что я скажу правду. А потом поведать Сафонову про ребёнка и побыть хоть несколько мгновений в состоянии отмщённости. Но мне в голову пришла другая мысль. А что если повести свою игру? Соврать, а потом продолжать держать связь со Светой?
За спиной Кирилла перевезти её в другой дом, заручиться обещаниями не видеться с ним никогда? А когда Сафонов знатно настрадается, не зная, где его любимая, послать его ко всем чертям.
Боже, Виолетта, о чём ты вообще думаешь? Что за мысли лезут в твою голову? Они ведь втянут тебя в свои игры, после которых встать и отряхнуться будет уже совсем не просто.
Впрочем, мне нужно было время. Сказать Кириллу про беременность Светы я всегда успею. Ещё непонятно, что он станет плести мне, когда мы останемся один на один.
– А какая разница? – пожала я плечами. – Твоя мама особо ничего не скрывала, говорила при внуке так, что не услышать было невозможно. Но я ей даже благодарна. Жила бы себе спокойно и знать не знала, что мне надо отойти в сторону и подарить вольготную жизнь какой-то другой барышне.
– Виолетта… это не так. Ты – моя жена. Я тебя люблю, – проговорил Кирилл.
– А её? Её любишь тоже? – указала я пальцем на Свету, а сама жадно всмотрелась в черты лица мужа.
Ему совершенно необязательно было произносить ответ. Я могла прочесть всё сама.
Да. Он был ею очень увлечён, хоть и проговорил совсем другое:
– Я просто помог Свете. А потом, сам не знаю, как у нас всё закрутилось.
– Я спрашивала не об этом, Сафонов, – проговорила
