разработать другой, более эффективный метод. Брандт, Конти и доктор Альберт Видманн, руководитель химической секции Института судебной медицины полиции безопасности, в конце концов решили использовать газ, после чего техники программы Т4 приступили к созданию специальных центров умерщвления. Хотя между такими центрами существовали различия, сам процесс убийства в них был идентичен, а потому примерно одинаковым было и оборудование. После войны, давая показания в Нюрнберге, Виктор Брак описал простую конструкцию газовых камер во всех центрах уничтожения:
Специальная газовая камера не строилась. Использовалось подходящее по планировке помещение больницы, пристройка к приемному отделению или комната, куда помещали умалишенных, там они и сидели. Это помещение переоборудовалось под газовую камеру. Его герметизировали, устанавливали там специальные двери и окна, а затем прокладывали несколько метров газовой трубы, что-то вроде трубы с отверстиями. Снаружи этой комнаты стоял баллон, баллон со сжатым газом, плюс необходимое оборудование, подручные инструменты, манометр и т. д.
Руководство программы Т4 выбрало для испытания метода убийства газом старую тюрьму Бранденбурга-на-Хафеле, ставшую первым в истории действующим центром умерщвления. На демонстрации применения газа, проведенной на восьми пациентах мужского пола не позднее января 1940 г., присутствовало множество высокопоставленных чиновников, включая Карла Брандта, Филиппа Булера, Виктора Брака, Леонардо Конти, Пауля Ниче и будущего руководителя Бранденбургского центра умерщвления Ирмфрида Эберля{45}.
3 апреля 1940 г. Брак довел до собрания Немецкого совета муниципалитетов (Deutscher Gemeindetag) свои соображения о целесообразности расширения программы «эвтаназии». Слова Брака, известные из записей одного из участников собрания, мэра города Плауэна Ойгена Вёрнера, – поразительный набор оправданий убийства душевнобольных – на любой вкус:
В многочисленных психиатрических больницах рейха содержится бесчисленное множество неизлечимо больных людей всех мастей, которые не приносят никакой пользы человечеству, а, наоборот, являются обузой и требуют бесконечных расходов на содержание, при этом перспектива, что эти люди когда-нибудь снова станут здоровыми, полностью отсутствует. Они ведут там вегетативный образ жизни, на манер животных; это антисоциальные люди, недостойные жить […]. Они только отбирают еду у других и часто требуют двойной и тройной заботы. Остальных следует защитить от них. Если уже сегодня мы сталкиваемся с необходимостью сбережения здоровых людей, то тем более необходимо уничтожить в первую очередь этих существ, хотя бы для того, чтобы лучше заботиться об излечимых больных, помещенных в психиатрические лечебницы. Место, которое освободится, требуется для всевозможных важных для ведения войны вещей: военных госпиталей, клиник, вспомогательных госпиталей. Кроме того, такого рода операция значительно
Friedlander,
