до площади и проследите за её безопасностью.
Оборачиваюсь и встречаюсь взглядом со стражником, который удерживал меня на полу во время суда…
– Какой суд, Вайолет? Это тебе приснилось! И ты это сейчас сама поймёшь, – бормочу с нажимом и решительно иду вперёд.
– Леди Вайолет, вы забыли про печенье! – выбегает из дома Игги с тарелкой в руках.
Хочу, было, отказаться, но ловлю на себе взгляд отца, очевидно, обеспокоенного окончанием нашей беседы, и, вздохнув, иду к служанке. Беру мягкое печенье в виде пятилистного цветка и кладу в рот, откусывая половину за раз. Сладковато-острый вкус приправы, что получается из корневища привезенного из Галаарда, растения, привычно будоражит все вкусовые рецепторы и вызывает острый приступ ностальгии.
Я знаю, что отец возит это растение из-за меня. С тех самых пор, как мама нас покинула. Это печенье стало моим персональным мама-заменителем – подсластителем моей непростой жизни: каждый раз, когда я начинала грустить из-за её ухода, папа давал мне эту сладость. И становилось чуть легче…
На драму моя история, конечно, не тянет, но без матери расти было тяжело. Это факт.
Хотя, если подумать, мне ли жаловаться?
Вирджиния Блэквуд вообще сирота.
А я издевалась над ней от всей души.
Я ревновала Рафаэля к ней. И не понимала, почему эта девушка притягивает все взгляды, хотя даже дочерью чиновницы не является! Её родители были иностранцами, но какое они имели происхождение, никто не знал. И при этом Вирджиния была допущена во дворец! Куда мне был открыт вход лишь после помолвки с Рафаэлем…
Кажется, в народе это зовется малодушием?
Не знаю, не уверена: я всегда считала себя хорошим человеком, жертвой обстоятельств, и активно недоумевала, почему меня никто не жалеет?
Я и впрямь слишком быстро изменилась. Буквально за одно сновидение.
Это вообще нормально?..
– Вкусно, леди? – осведомляется Игги, глядя на меня широко раскрытыми глазами, словно это она готовила для меня.
…
Вполне возможно, что именно она это и делала.
– Как всегда, вкусно. Благодарю, Игги. Благодарю, папа, – поворачиваюсь к родителю и дарю мягкую улыбку.
– Леди сегодня так очаровательно мила! – шмыгает носом Игги.
– Я постараюсь больше не расстраивать вас. Вас обоих, – мягко произношу, сообразив, как часто обделяла их даже простой благодарностью.
– Вы, двое! – чуть грознее, чем требовалось, обращается к страже отец, – Следите, чтобы леди никто не докучал!
– Не беспокойтесь, папа. В навыках нашей стражи я не сомневаюсь, ведь это вы занимались их наймом, – отзываюсь и, кивнув, иду к калитке.
За этой лёгкой бравадой я углядела попытку скрыть мгновенье слабости – отец явно расчувствовался на людях и не сумел справиться со своим состоянием.
– Но, дочь, разве ты знаешь, куда идти? – слышу озадаченный вопрос в спину.
– Не
