мало. Всё думаю, а не разбить твою машину, так от скуки.
– А ну замолчи. Я устал терпеть подобные выходки, Стас.
– Застрели. Но не приводи всяких клоунов, – стукнул я по столу, больше всего сжирала ревность. А Лия даже не оправдалась. Спокойно принимала ухаживания незнакомца.
– С нервами проблема. Выпишу лекарства и нужный курс терапии, – промямлила очкастая стерва.
– Сама ими давись, тварь.
– Стас, ты как с женщиной разговариваешь?
– Это еще любезно. Могу и ударить её, – предпочел разнести всё в пух и прах. Но за меня впервые заступился приятель. Каким-то чудом договорился с охранником, и пробрался в особняк.
– Не отправляете его в лечебницу. Он приревновал девушку.
– Ден, просил влезать?
– С трудом верится. Ключи от тачки отдал. Быстрее! – взбесился дядя.
– Кредитки тоже вернуть? Я же под арестом, – гаркнул в то время, когда товарища выпроводили вон.
– Ни гроша не получишь, пока не поумнеешь.
– Страшно как, колени трясутся.
– Вспыльчивый дурак помочь хочу. Но устал мириться с твоим хамством, Стас.
– Благодарствую за липовую заботу. Но увы, не разговариваешь с дурачком из переулка.
– Хватит грубить отцу! Щенок! – проронил он вслух, и тогда словно окатил холодной водой.
– За языком следи. Что там ляпнул? – взбеленился я.
– Устал видеть, как наследник давится таблетками. Удивлен, Стас? Пора сознаться. Ты мой сын.
– Козлом отупевшим считаешь? Пошёл в задницу, – гаркнул, а он небрежно вцепился в плечи.
– Очнись, гордый мажор. У нас одни глаза. Твоя мать спала со мной, потому что любила.
– Мразь, только попробуй опорочить ее имя. Задушу, – не сдержался и хорошенько ему вмазал, тогда он вытирая кровь, протянул бумагу. Вчитываясь в неё, я испытал ужас.
– Почему она обманула?
– Ей было совестно. И не было никакого несчастного случая. Она отравилась газом намерено. Сейчас спросишь почему. Приревновала к моей спутнице, – раскрыл глаза, пульс участился.
– Нарочно брешешь, гнида.
– Сделай повторный анализ, раз сомневаешься. В наших жилах течет одна кровь. Поэтому я пожертвую всем, но вытащу из депрессии. Обладаешь сильными генами. Брось адреналин и всякие штучки. Да пойми в конце концов, это не доведет до добра, – рассуждал этот лицемерный тип.
– Плевать. Ты просто выродок. За отпрыска переживаешь? Забудь про него.
– Сколько можно проявлять эгоизм, Стас? Мне самому больно, что она умерла. Но жизнь распорядилась так. Переверни эту тяжелую страницу прошлого и просто двигайся дальше, – жаждал наладить контакт, но тщетно…
Такого паршивого настроения не было, словно неожиданно пустили пулю в лоб. Бродил по городу, весь забытый. Этот олух мой отец, теперь ясно откуда все запреты. Я уже жаждал остаться ночевать на скамейке,
