из конвета на Лысой Горе волшебством сбегла, чтоб Цирю спасать. Это хочется послушать. Потому как я, когда вырасту, чародейкой стану.
– Аккурат! – крикнул Броник, сын мельника. – Сопли-то утри, Коротышка. В чародейские подмастерья сопливых не берут! А вы, дедунь, рассказывайте не об Йеннифэр, а о Цири и Крысях, как они на разбой ходили и бились…
– Тихо вы, – проговорил Коннор, хмурый и задумчивый. – Глупые вы все. Ежеле сегодня еще чего-нито услыхать хочим, то пусть это в порядке каком-никаком будет. Расскажите нам, дедушка, о ведьмаке и дружине евонной, как они от Яруги двинулись…
– Я хочу о Йеннифэр, – пискнула Нимуэ.
– Я тоже, – отозвалась Орля, ее старшая сестра. – Об ее с ведьмаком любови хочу. Как они любились! Только пусть это добром кончится, дедуля! Не хочу, чтобы о смерти было. Нет!
– Тихо, дурная, кому о любови-то интересно? О войне хочим, о битвах!
– О ведьмачьем мече!
– О Цири и Крысях!
– Заткните хлебалы! – грозно глянул на всех Коннор. – Нито схвачу палку и отдубасю, мелюзга! Я сказал: по порядку. Пусть дед дальше о ведьмаке говорит, о том, как он путешествовал с Лютиком и Мильвой!
– Да! – снова запищала Нимуэ. – О Мильве хочу послушать, о Мильве! Потому как я, если меня в чародейки взять не захочут, то лучницей стану!
– Значит, выбрали, – сказал Коннор. – И в сам час, потому что дед, гляньте-ка, задремал враз, уж головой покачивает, носом ровно деркач клюет… Эй, дед! Не спите! Сказывайте нам о ведьмаке Геральте. С того места, где над Яругой дружина остановилася.
– Токо для начала, чтобы нас так любопытство не разбирало, – вставил Броник, – скажите нам, дедушка, хоть малость о других. Что с ними было. Легше будет ждать, пока вы в село возвернетесь, чтоб сказку продолжить. Хочь кратенько скажите. Об Йеннифэр и о Цири. Пожалуйста.
– Йеннифэр, – хмыкнул дед Посвист, – из чародейского замку, который Лысой Горой звался, на заклинании улетела. И прямиком в море шлепнулась. Во вздымающиеся волны океановы, промеж скал вострых. Но не страшитесь, то для магички мелочь, не утопла она. На Острова Скеллиге попала, там союзников нашла. Потому как, видите ли, преогромная в ней злоба на чародея Вильгефорца вздымалась. Убежденная, что это он Цири порвал, умыслила она его выискать, месть жестокую сотворить, а Цири освободить. Вот и все. Когда-нито расскажу, как было.
– А Циря?
– Цири безотрывно с Крысами разбойничала, под именем Фальки скрываясь. Любо ей было разбойничье житье, потому как, хоть никто в те времена об этом не знал, были в той девице злость и жестокость – все самое отвратное, что в каждом человеке сокрыто, вылазило из нее и верх над добром помаленьку брало. Ох, великую ошибку пополнили ведьмаки из Каэр Морхена, что ее убивать приспособили. А сама-то Цири и не мнила, смерть неся, что ей самой костлявая
