дом и снаружи, и изнутри.
О чём Сталин разговаривал с Маргаритой, я не знал: она молчала, а я не стал её спрашивать. Она держала на руках Оленьку и, молча, смотрела в окно всю довольно долгую дорогу. Когда въехали во двор, она произнесла единственную фразу: «Наша тюрьма…»
Я тоже чувствовал себя не в своей тарелке: меня отстранили от моей любимой работы, неизвестно, как меня встретит окружение Сталина. Впрочем, что я вру самому себе! Известно, как оно меня встретит. Тем более что речь шла о подборе кадров. То, что всё изменилось, дал почувствовать разговор с Берией возле машины: когда я обратился к нему по имени-отчеству, он прервал меня: «Андрей, зови меня Лаврентий, просто Лаврентий. Мы с тобой в одной лодке: если убьют тебя, то убьют и меня. И наоборот. Не поздравляю. Тяжёлая у тебя ноша. Найди, пожалуйста, время для моего доклада. Я введу тебя в курс всех моих вопросов». Сергей присутствовал при всех разговорах, я это чувствовал, но Сергей молчал. Только когда мы вышли от Сталина, а там, вместо нашего ЗиСа, нас ждал бронированный «паккард», он произнёс: «Господин назначил меня любимой женой!», пожелал счастливого пути и «пошёл гулять с собаками». Один Митька с удовольствием рассматривал внутреннее устройство незнакомой ему машины и атаковал меня своими «почему». Когда я дома, он у меня с рук практически не слезает. Видимо, ему меня недостаёт. Надо и на это выделить время. Саша теперь сидит справа от водителя, и у него прибавилась шпала в петлице. Время военное, поэтому впереди шли две машины сопровождения, а сзади ещё одна. Эти новые машины появились недавно, в 1941-м году, их специально заказывали в Америке. Внешне они напоминали довоенные «паккарды» ЦК и Правительства, но только внешне. Митя был очень удивлён толщиной стёкол и наличием автоматов в салоне, уложенных в специальные ящики с кожаными крышками. Кроме того, в машине была радиосвязь с ЗАС и выходом на ВЧ.
Двери на входе в дом открывались специальным механизмом. Сразу запищала сигнализация, которая обнаружила наше оружие, но лейтенант, сидевший за стеклом справа, выключил сигнал и открыл вторую дверь. Мы вошли в большой светлый коридор. К нам подошли три женщины, одна из них хотела взять ребёнка у Риты, но Рита отрицательно покачала головой. Одна из женщин представилась как Анастасия Викторовна, старшая среди обслуживающего персонала.
– Мы расположили вас вот в этом крыле, на солнечной стороне, но если у вас есть или возникнут какие-то другие пожелания, то просто скажите мне или любому из персонала. Весь дом в вашем полном распоряжении. Пройдёмте, я всё покажу.
Она показала в первую очередь детскую для Ольги и женщину, которая будет помогать в уходе за ребёнком. Она врач-педиатр. Звали её Вера, это она пыталась забрать у Маргариты спящего ребёнка. В комнате она ловко проделала это, даже не разбудив Оленьку, сняла ей туфельки и положила дочку на кроватку. Мы тихонько вышли из комнаты. Рядом располагалась комната Мити, между ними была дверь – так, чтобы дети могли общаться, не выходя в коридор.
– Это две ваши спальни, они тоже сообщаются, они одинаковые. Вот в эту мы положили ваши вещи, Андрей Дмитриевич, а сюда – все женские. Это ваш кабинет, если что-то требуется дополнительно, сообщите мне. Книги расставлены в том же порядке, как и у вас на старой квартире. Пройдёмте дальше. Это малая столовая. Есть ещё две большие столовые. Это банкетный зал, это комната отдыха. Это библиотека. В каждой комнате есть кнопка вызова персонала и красная кнопка вызова охраны. Кухня и персонал работают круглосуточно. Меню – в любой из столовых, вы можете заказывать любое блюдо, даже если его нет в меню. Повара у нас очень хорошие.
Мы, молча, следовали за ней, я даже не пытался запомнить: где и что. Поблагодарив Анастасию Викторовну, мы вернулись в комнату-спальню Риты. Я положил портфель, вытащил пистолет из кобуры, положил его в тумбочку у кровати.
– Пойдем, посмотрим парк, – сказал я, и Рита понимающе мотнула головой.
Вышли в парк.
– Мне тоже кажется, что здесь всё на «прослушке». Вполне вероятно, что и парк тоже радиофицирован. Во всяком случае, скамейки и беседки – точно, – сказала Рита. – Что будем делать? И как ты видишь будущее наших детей и моё будущее. Ситуация гораздо хуже, чем тогда с Василием. Кстати, где он сейчас?
– Его перевели в инспекцию ВВС, после того как Сталин узнал, что он опять начал пить.
– И он окончательно поставил на нём крест?
– Видимо, да.
– И выбрал тебя в качестве «преемника». Везёт нам как утопленникам!
Я мысленно улыбнулся: «Я ведь и есть утопленник».
– Да, Рита. Может быть и так, но мне кажется, что Сталин не настолько высоко оценивал Василия, чтобы делать на него серьезные ставки. Хотя, конечно, каждому отцу хочется, чтобы его сыновья тоже добились успеха.
– Не важно. Сейчас важно то, что уже случилось. – Рита сделала вид, что показывает
