Она ведь мне перед этим даже замечания не сделала! И вдруг такое. С того дня мое отношение к Алле Алексеевне начало меняться в худшую сторону. Первые моменты – они всегда надолго остаются в памяти. Но настоящие проблемы начались при освоении одного трудного для меня элемента на бревне.
Мы изучали связку два фляка на бревне. Я уже упоминала, что с детства боялась этого снаряда. С трудом, переборов свой страх, я выполняла перевороты вперед и назад с Ларисой Леонтьевной. Она и словом поддерживала, и стояла на страже, иногда даже страховала меня. Можно было спокойно настраиваться на элемент. Обстановка была спокойная.
С Аллой Алексеевной все было иначе. У нее не было времени со мной возиться. Впрочем, это неудивительно, ведь она тренировала старших девочек. Алла Алексеевна хотела, чтобы я быстро все выучивала. Один фляк я спокойно делала на голом бревне, но связка два фляка мне никак не давалась. Внутри все переворачивалось от страха. Волнение, боязнь – Алла Алексеевна не терпела этого. И поэтому она начала применяла ко мне физическую силу, чтобы я наконец переборола себя и выполнила элемент: могла шлепнуть меня по рукам, ногам, попе. Я стала бояться не только бревна, но и тренера. Один ее вид вызывал у меня какой-то патологический страх. Голова была занята не обдумыванием исполнения элементов, а тем, как бы Алла Алексеевна меня в очередной раз не отчитала.
Я стала чувствовать отвращение к гимнастике, к тренеру.
Два часа дня. Занятие в самом разгаре. По просьбе Аллы Алексеевны на тренировку пришла мама, поднялась на балкон и принялась наблюдать за моей работой. Тренер думала, что присутствие мамы поможет сдвинуть меня с мертвой точки. Правда, когда приходила мама, Алла Алексеевна всегда была ко мне добра.
Первый снаряд бревно. Сперва делаю простые элементы, которые умею. Потом стелю маты на снаряд. И вновь приступаю к новому элементу – ненавистным двум флякам назад. Я волнуюсь, знаю, что если не смогу перебороть себя и не выполню упражнение, то тренер будет ругаться. Знаю… но ничего не могу с собой поделать.
– Ну давай, показывай, как ты делаешь новый элемент, – говорит Алла Алексеевна.
Я стою… настраиваюсь, сама себя уговариваю сделать эти фляки назад. Руки влажные от страха. Получаю очередной тычок от тренера.
– Посмотрите, Анисия Павловна, какая она трусиха! Сколько уже мучим этот элемент, а она все равно его боится. Я уже не знаю, что с ней делать! Поговорите с дочерью, объясните ситуацию.
Мама смотрит на нас и молчит. Она никогда не спорит с тренером, никогда не вступает с ней в конфликт. Потому что думает, что Алла Алексеевна знает, что делает. Она доверяет ей и выполняет ее требования.
В итоге я все-таки выполняла три раза эту связку без падения. Спрыгивала с бревна. И на душе сразу становилось легче, поднималось настроение. «Я сделала. Я смогла!» Я была собой довольна.
Мама после моего бревна уходила домой. Я провожала ее тоскливым взглядом. Почему-то все чаще хотелось покинуть зал вместе с ней. Но мне надо было тренироваться. И когда мама забирала меня пораньше с тренировки (а такое бывало редко), я вздыхала
