приказал слить за борт радиоактивную воду. Пакистанцы это засекли и выставили нашей стране претензии. Нам пришлось заплатить огромный штраф, а Гусовского тогда на самом верху «отмазали» – честь мундира сберегли. Пакистан, тем не менее, не успокоился. Уверен, у них к этому уроду до сих пор много вопросов. Впрочем, у американцев вопросов еще больше. Ты представляешь, какие секреты он с собой унес?! А найти его будет трудно – по оперативной информации у него несколько загранпаспортов на разные фамилии.
Мужчины не сразу и заметили, как оказались за дверью морга. В лицо ударил яркий солнечный свет. На крыше соседнего дома закаркали вороны.
– Приятно осознавать, что ты все еще жив, – закурив сигарету, полковник направился к черной «Волге».
В людном зале ожидания стокгольмского аэропорта было шумно и душно. Спрятанные за белыми решетками кондиционеры едва справлялись со своей работой, издавая еле различимый монотонный гул. Большое электронное табло, занимающее почти половину торцевой стены зала, притягивало к себе сотни взглядов. Вновь прибывшие пассажиры останавливались, запрокидывали головы и смотрели на длинный список рейсов. Отыскав нужный, они неторопливо шли к выставленным в ряд скамейкам и, опускаясь на неудобные пластмассовые сидения, ожидали, ожидали и ожидали...
– У шестого терминала начинается регистрация на рейс Стокгольм – Буэнос – Айэрес, – прокатился по залу приятный женский голос, – через пять минут...
Василий Игнатьевич облегченно вздохнул и, протерев носовым платком вспотевший лоб, встал со скамьи. Его пальцы сомкнулись на ручке спортивной сумки. Оглядываясь по сторонам, он засеменил к стойке, над которой уже горела цифра «шесть».
– Пожалуйста, – негромко произнес вице-адмирал по-английски, достав паспорт на чужую фамилию и билет на самолет.
– Бизнес-класс. Место семь «А», – отметив что-то у себя в компьютере, девушка вернула Гусовскому документы и посадочный талон, – приятного полета.
Гусовский улыбнулся – все шло как нельзя лучше. Уже завтра он будет потягивать бразильское кукурузное пиво. Вице-адмирал любовно погладил камень на перстне.
«Не пригодился и, надеюсь, не пригодишься».
Сложив билет вдвое и просунув его между двух последних страниц в паспорте, вице-адмирал внезапно почувствовал, что кто-то сверлит ему взглядом спину. Он не впервые испытывал подобное чувство, и до сих пор оно никогда его не обманывало.
– Не дергайтесь, – раздались тихие слова в подтверждение его мыслям.
Василий Игнатьевич затаил дыхание, вслушиваясь в биение своего сердца. Говорили по-русски, но с сильным акцентом. Его глаза забегали в надежде отыскать вблизи полицейского. Но кроме спешащих людей и мило улыбающейся девушки за стойкой вокруг никого не было. В голову Гусовскому пришла неожиданная идея – крикнуть во все горло: «В зале террорист». Как правило, такой ход проходит на «ура» – в образовавшейся панике и во всеобщей суматохе можно
