дом? А порой приходится определять, какой он формы и какого цвета. Одни люди видят лучше, другие хуже, третьи почти не видят, четвертые видят очень далеко и зорко. Представьте себе, что власти проводят выборы и спрашивают всех об этом доме, о расстоянии до него, форме и цвете. И все от слепого до самого зоркого заполняют один бюллетень и имеют право одного голоса. Власти подсчитывают эти голоса, и, естественно, получается картина, далекая от реальности. Так работает наша нынешняя демократия. Это даже унижает слепых. Но они вынуждены принимать участие в таком шоу, приходить и голосовать, делая вид, что они что-то понимают в этих вопросах.
Почему же, спросишь ты, мой читатель, это до сих пор работало? «Двести лет работает. А сейчас перестало?». Это не совсем так. Во-первых, уравнительность избирательного права существует в Америке и Европе гораздо меньше, чем 200 лет. В «старой доброй Англии» ликвидировали дискриминацию женщин в избирательном праве только в 1928 году! История многих народов изобилует примерами пропорциональной демократии: от демократии дохристианских и раннехристианских русских городов и до городов северной Италии, Голландии и Германии, которые положили начало развитию капитализма в Европе. Великая эпоха Возрождения в искусстве во многом обязана этой системе.
Во-вторых, проблемы, которые приходилось решать 200 лет назад, – это одни проблемы, а сейчас они стали сложнее и информационно насыщеннее. Тогда надо было, образно говоря, просто определить: одноэтажный дом впереди или 100-этажный. «Поставьте галочку в бюллетене напротив одноэтажного или напротив 100-этажного». Вот и все. Поэтому такая система давала правильное на 90 % решение. С тех пор произошли всем известные значительные изменения нашего мира: рост в геометрической прогрессии объема информации, глобализации, интенсивности коммуникаций, значительное усложнение проблем и методов их решений. И просто слабое зрение сегодня уже не позволяет дать правильный ответ. Вопросы уже не такие простые:
«Имеем ли мы право переписывать генетический код, создавать новые формы жизни, генетически менять самих себя и будущие поколения? Этично ли человеку слиться с технологиями, для того чтобы предотвратить технологическую гегемонию над человечеством? Где баланс свободного доступа к информации, если информация может привести к значительным катастрофам? Эксперты предполагают, что мир движется к “сингулярности” – времени, когда технологические изменения станут настолько быстрыми и значительными, что мы сегодня даже не можем представить, какая жизнь будет после 2025 г. <…> количество и сложность решений растет выше наших способностей к анализу и принятию решений. Открытые системы, демократизация, интерактивные СМИ вовлекают все большее число людей в принятие решений, что увеличивает сложность, так как модифицировать промежуточное решение выгоднее, чем принять сразу окончательное. Дальнейшее усложнение процесса принятия решений может привести к хаосу».[2]
Вся
Glenn J. J., Gordon Th. J. The Millennium Project: State of the future. 2007. Гл. 1, вызов 15.
