годы в башне. Ее мать сутками пропадала в разгрузочном цехе, а Тига отчаянно пыталась подружиться с другими детьми. Да, там были дети, рожденные теми, кто провел в этой башне всю жизнь, и они ненавидели худую девочку, которая рассказывала о завораживающих вещах: о клумбах и деревьях, о солнце днем и луне ночью… Они запирали ее в кладовых, били, отбирали у нее вещи и выбрасывали. Они не хотели дружить. И Тиге тоже расхотелось дружить с ними. Вместо этого она начала исследовать башню. Там всегда было где спрятаться.
Башня была просто огромной. В ней помещались ремонтные цеха и аппараты, предназначенные для обслуживания дирижаблей, временные склады, жилые помещения. Там были лазарет, спортивный зал, бассейн и даже небольшой сад. Они называли это садом. В банках с питательной смесью росли бесцветные помидоры, а они называли это садом.
А в те дни, когда мать оставалась в своей комнате, она рисовала для Тиги яркие цветы, деревья и разноцветных птиц. Ее мать тосковала по прежней жизни, тосковала по человеку, из-за которого бежала, и эта тоска передавалась и девочке. Ей очень нравились рисунки матери. А еще ей нравилась странная фраза: «Любовь спасет твою душу». Мать часто повторяла эту фразу, когда становилось особенно плохо. И заставила Тигу тоже поверить в нее.
А потом тот человек нашел их. Он был тщеславным гордецом, он не мог позволить, чтобы кто-то узнал, что у него, управляющего столичным отделением Корпорации, когда-то были настолько низкие связи. Что у него был внебрачный… Ах, да, этот человек женился на обеспеченной столичной красотке и просто не мог допустить скандала.
Матери Тиги был предоставлен выбор – быть сброшенной вниз с разгрузочного порта или уйти из башни самой. Быстрая смерть или медленная. Женщина решила уйти и забрать с собой ребенка. В конце концов, надежда сгубила многих.
– Мне тогда было тринадцать. Я все это помню. – Тига перевела дыхание. – И я знаю выход из башни. Но через него нельзя попасть внутрь. И знаю, как там работает охранная система. Сейчас туда даже близко подходить нельзя.
Лейн молчала. Она не могла поверить, что это правда и что чья-то жизнь может быть такой глупой. И охранная система башни сейчас волновала ее меньше всего. Стив мягко обнял ее за плечи.
– А где сейчас твоя мать? – тихо спросила девушка.
Тига жалела, что начала рассказывать все это. Она не хотела бередить воспоминания, но они рвались наружу, и это было больно. Ей хотелось, Господи, как же ей хотелось выговориться наконец и перестать тащить все эти воспоминания в одиночку!
– Моя мать давно мертва. Ее убили лет пять или шесть назад, – хрипло ответила Тига.
Как может выжить здесь женщина, которая умеет только водить погрузчик и контролировать работу программ обслуживания? А ведь у нее был ребенок, которого она любила больше жизни. Ее мать не умела ничего, что помогло бы выжить здесь. Она была физически слабой, недостаточно быстрой, недостаточно ловкой. Но красивой. И достаточно рациональной,
