в Америку на пароходе «Монтерей», встретил на корабле девушку, которая представлялась всем, как Джейнис Браунли. Он знал, что она – самозванка, но, допустим, не стал торопиться с разоблачениями. Сначала решил собрать более веские улики, к примеру, найти настоящую внучку Браунли. Так что у меня не складывается?
Дрейк ответил после короткой паузы.
– Знаешь, Перри, это все-таки бред. Во-первых, у тебя одни предположения. Во-вторых, мать не могла не знать о переезде девочки в особняк Браунли, а если бы туда приехала не та девушка, она бы подняла дикий шум.
– Допустим, – прервал его Мейсон, – что мать находилась за пределами штата и ничего не знала, но только что выяснила. Тогда она приехала бы сюда и учинила скандал.
– Но она не приехала, – указал Дрейк. – И это лучший ответ. Опять же, не забудь, что симпатичные девушки сильно меняются, превращаясь из младенца в ослепительную наследницу. Епископа Мэллори, возможно, больше интересовали пастырские обязанности, чем усыновление или, как в нашем случае, удочерение чужих детей. Нет, Перри, я думаю, тебя потянуло не туда. Но вполне возможно, что кто-то хочет развести нашего миллионера, и для того, чтобы это провернуть, в частности, для придания достоверности, им требуется некий епископ Мэллори, потому что, заслав липового епископа Мэллори к доверчивому, но агрессивному адвокату и скормив последнему душещипательную историю, в итоге в колеса телеги Браунли могут наставить столько палок, что он согласится заплатить деньги, при условии, что от него отстанут.
– То есть ты думаешь, что этот епископ – липовый? – спросил Мейсон.
– С самого начала я не сомневался, что епископ – преступник. Не нравится мне его заикание, Перри.
– Мне тоже, раз ты об этом упомянул, – медленно ответил Мейсон.
– Ну вот, – ухмыльнулся Дрейк, – наконец-то мы на чем-то сошлись.
– Поэтому я думаю, что нам нужно вновь поговорить с епископом Мэллори, если только он не свяжется с нами первым. Как давно он в отеле, Пол?
– Полчаса, может, чуть дольше. После того, как он пришел в себя, хуже ему не стало, разве что болит голова, да повязка вместо шляпы.
– Что он сказал полиции?
– Что открыл дверь номера, и кто-то выпрыгнул из-за двери, ударил его по голове, и это все, что он помнит.
Мейсон нахмурился.
– Не складывается это с разбитым зеркалом и сломанным стулом, Пол. В номере дрались.
Дрейк пожал плечами.
– Я знаю только то, что он сказал полиции. Разумеется, Перри, когда человека с такой силой бьют по голове, он забывает многое из того, что произошло.
– За епископом следят?
– Двое. Каждый в своем автомобиле. Не выпускаем его из виду.
– Давай вновь поговорим с этой Ситон и возьмем с собой Деллу. Эта рыжая – кипящий котел, но, возможно, Делла сможет расположить ее к себе.
– Теперь мы ничего из нее не вытащим, – в голосе Дрейка слышалось негодование.
– Почему
